играть в эту фигню, а! Ногу подвернул.
– Ну-ка, – вдруг заметила я кое-что странное на полу рядом с сапогом и присела на корточки.
– Что углядел твой зоркий орлиный глаз?
– Тут что-то вроде подвала. Давай-ка откроем?
Крышка подалась легко, и через полминуты мы с Даном с интересом всматривались в квадратный лаз.
– И кто полезет? – поинтересовался Даня.
– Ты же мужчина, – с усмешкой проговорила я, кивая на металлическую лесенку, ведущую вниз.
– Я темноты боюсь, – поджал губы друг. – Давай кого-нибудь из наших позовем? – предложил он ангельским голосом.
– Зачем кого-то звать, если я здесь? – резонно возразила я, проверяя лестницу на прочность. Вроде бы не шатается, да и лезть не так уж и низко.
– Ты полезешь? – почти ужаснулся Даниил.
– А кто еще? К тому же надо быстрее, чтобы конкуренты не подошли. Я помогать никому не собираюсь.
Я выдохнула и осторожно полезла вниз, крепко держась за лестницу. Вскоре я оказалась в небольшой квадратной комнате, ужасно душной и неприятно пахнущей, с заплесневелыми стенами, зато тут же увидела код, щедрою рукой начерченный на стене. Я спешно сфотографировала его.
– Нашла!
– Молодец! Давай быстрее, кто-то идет, – заговорил сверху Даня взволнованным голосом.
Сейчас эти «кто-то» зайдут в комнату, и искать им ничего не придется. Просто залезут следом за мной в подвал и возьмут готовенький код.
Этого я допустить была не намерена.
– Даня, – зашипела я, светя вверх. – Закрой крышку!
– Чего? – обалдел друг, щурясь на свете фонаря.
– Закрывай, – приказала я, прикинув, что вылезать я буду долго. – И уходи. Пока они не увидели.
– Но…
– Не спорь. Закрыл и ушел, – вновь отдала я новый приказ.
– Сама просила, – проворчал парень и выполнил то, что я хотела. А я осталась одна в совершенно закрытом пространстве. Никогда не боялась темноты и не страдала клаустрофобией, но, несмотря на то, что Дан знал, где я нахожусь, и мог в любой момент помочь, мне сделалось не по себе.
Давящие стены, спертый воздух, первобытные инстинкты, кричащие, что темнота – это подруга ужаса и сестра опасности, все это до предела обострило восприятие. Конечно, у меня был с собой фонарь, но луч электрического света, выхватывающий то подгнивший пол, то оголенные некрасивые стены, то ржавую лестницу, то захлопнутую крышку, заставлял тревожиться еще больше.
Отчего-то стало страшно и холодно в груди – сердце словно потерли куском льда. Дыхание перехватило. В голове забил крохотный молоточек.
«Все хорошо», – мысленно сказала я себе, боясь глубоко вдохнуть – воздух тут был не слишком приятный.
«Все хорошо», – согласился голос в голове, и перед глазами предстала вдруг картинка – сочный цветущий луг, много летнего солнца, безмятежное светло-голубое небо… Ароматы цветов вскружили голову, и запахло тонко, но сладко медом. Я лежала на лугу, подставив лицо золотистым лучам, и обнаженные плечи, руки,