Рафаэлло Джованьоли

Опимия


Скачать книгу

обоснованны были такие ожидания и надежды, мы можем судить по деяниям, совершенным им позднее, во времена его преторства и четырех консулатов, в войнах против сиракузян и Ганнибала, когда он получил почетное прозвище меча Республики, тогда как Фабий Максим за такие же деяния был назван щитом Республики.

      – Здравствуй, храбрейший Марк Клавдий!

      – Здравствуй, сильнейший!

      – Здравствуй, победитель галлов!

      – Здравствуй, здравствуй! – хором кричали сотни голосов.

      И вскоре великий полководец был окружен со всех сторон и отделен от номенклатора, от антеамбулона и двух рабов, следовавших за ним; и тогда сотни вопросов посыпались на него одновременно.

      Те из горожан, кто оказался рядом с Марком Клавдием, хватали его за край тоги и спрашивали:

      – Что намерен делать сенат?

      – Чем нас обнадежишь?..

      – Чего нам ожидать?..

      – Что делает Ганнибал?..

      – Есть вести от консула Сервилия Гемина?

      – Где сейчас этот мошенник-карфагенянин?

      – Где мы будем обороняться?..

      – Кто спасет Рим?

      – Рим спасет себя сам! – зазвучал голос Марцелла. – Римляне сохранят его святые стены, если только вы, сыновья Квирина, видевшие с гордостью и благородством ума, как наш город всегда выходит с честью из самых трудных ситуаций и бед, если, говорю, вы, ныне сомневающиеся и плачущие подобно женщинам, одряхлевшие, упавшие духом под бременем временных неудач, не ввергнете себя в отчаяние, недостойное потомков Ромула!

      При этих сказанных укоризненным тоном словах вокруг сенатора наступила тишина, после чего триумфатор над галлами продолжал:

      – Да поможет мне всемогущий Юпитер Феретр! Или вы перестали быть римлянами?.. Разве так поступали отцы, когда нашу родину затопили орды галлов? Разве стонами и слезами победили мы Пирра? О, ради всех божеств неба и ада! Долой признаки подлой трусости! Кто чувствует в своих венах кровь свободного человека, будь он стариком, будь юношей, еще не снявшим претексты, пусть возвращается к себе домой и, сняв со стены старинный меч, дорогое наследство предков, пусть почистит его и приготовит для защиты отчизны! Пора покончить с сетованиями! Душевная твердость и выносливость пусть снова поселятся в ваши захиревшие души. Уверяю вас, что с подобными союзниками к нам снова вернутся победы.

      Гулом одобрения встретила толпа короткую, но выразительную и захватывающую речь Марка Клавдия, все сердца оживились, и вера в силу Рима вселилась в умы.

      Тогда заговорил Марк Порций Приск Катон, молодой человек в претексте, выкликнувший диктатором Фабия Максима, ибо Катон, с отроческих лет закаленный железом, воспитан был так, что подсказанное собственным умом и совестью готов был защищать с утра до вечера с непоколебимой стойкостью и упорством.

      – Ты хорошо сказал, о юноша, и говорил ты о настоящем человеке, – отозвался Марцелл.

      – И этот человек призывает