к власти в стране национал-социалистам не прийти.
Гитлер хорошо помнил это время. Но лишь сейчас открыл для себя, как много сделал для аншлюса этот почти незнакомый ему гауптштурмфюрер, чье имя, несомненно, войдет в историю национал-социалистического движения. Однако история подождет.
Как раз тогда, в марте 1939-го, Кальтенбруннер получил приказ начать еще один путч. Руководитель гимнастического союза Бруно Вайс, одновременно являющийся унтерштурмфюрером[10] 89-го штандарта, отлично знал возможности и характер Скорцени. Именно поэтому назначил его командиром одной из «мобильных» групп СС – той небольшой, всего из двадцати человек, группы наиболее отчаянных эсэсовцев, которой было поручено ворваться в президентский дворец и арестовать самого главу государства.
К чести этих боевиков, они сумели смять охрану без единого выстрела. Причем Скорцени ворвался в вестибюль дворца и устремился по лестнице наверх, к апартаментам президента. Говорят, дорогу ему успел преградить молодой лейтенант вместе с несколькими солдатами дворцовой охраны. И наступил момент, когда если бы Скорцени хоть на мгновение растерялся, эта растерянность не только стоила бы ему жизни, но и, возможно, свела бы на нет весь путч. Однако, уже стоя под дулами винтовок, Скорцени догадался крикнуть: «Я послан новым правительством! Немедленно проводите меня к президенту!»
Почему лейтенант поверил ему, почему взялся провести в приемную президента – объяснить невозможно. Один из тех загадочных фатальных случаев, без которых не обходится ни один путч, ни один заговор. Важно, что это произошло. Ну а как только гауптшарфюрер и два других эсэсовца оказались в приемной, они тотчас же разоружили офицера и со всей возможной в этой ситуации вежливостью арестовали вышедшего на шум президента Микласа. Еще через час тот же Скорцени со своими сорвиголовами уже врывался в резиденцию австрийского канцлера, который, согласно плану путча, тоже подлежал аресту.
Впрочем, не меньшую преданность национал-социализму проявил этот гауптшарфюрер 89-го штандарта СС и во время венской «Кристальной ночи»[11]. Однако на выбор Гитлера, на его решение этот факт никакого влияния уже не оказал. Пути выхода из ситуации, которая создалась после ареста Муссолини, были подсказаны именно этими, памятными ему, венскими событиями 1938-го и тем обстоятельством, что отдел диверсий Главного управления имперской безопасности возглавлял человек, имеющий большой диверсионный опыт и лично арестовывавший двух первых лиц в государстве. Среди бела дня, в независимом государстве, в котором вовсю развернулось преследование нацистов.
8
Ливень, разразившийся в то июльское утро над Харбином, был настолько мощным, что в течение какого-нибудь часа Сунгари взбухла, словно пораженная тромбами огромная вена, и казалось, что потоки свинцово-черной «крови земли» вот-вот хлынут на окраины города. Но ливень утих так же неожиданно, как и начался, и река застыла на последней грани своих берегов, чтобы еще через