голос звучал как можно мягче и не раздражал психически нездорового юнца. – Тебе не нужно бояться, глупыш, теперь ты дома (многие взрослые почему-то убеждены, что легкие оскорбления наподобие «глупыш», «дурачок», «чертенок» или «бестолочь» придают сердечности их тону).
Парнишка хотел ответить на приветствие, но в горле его лишь что-то пискнуло, словно у непрокашлявшегося бронхитика, и он еще сильнее вжался в спинку сиденья.
– Ты слышал, что я сказала? – поведение новенького начинало раздражать Теофану. – Тебе не надо тут никого бояться. О тебе позаботятся. Сейчас ты возьмешь свое барахло и пойдешь в холл. Там сестра Вера покажет тебе, что делать дальше. Понятно?
Мальчик кивнул. Чего уж тут непонятного? Подхватив холщовую сумку, он вылез из фургона.
– Как тебя звать?
На сей раз совладав с собой, он выдавил:
– Вилли Кай.
– Хм… Мне вовсе необязательно знать все твои имена, достаточного того, каким тебя обычно кличут.
– Меня кличут Вилли. А Кай – это фамилия. Я подумал, что вам захочется ее знать.
«Тьфу ты, черт! Я ведь знала это из документов…»
– Очень хочется, Вилли. Ну, ступай. Да смотри, не вздумай дразнить сестру Веру! Она глухонемая.
Паренек взглянул на аббатису с таким недоумением, что той стало неловко за нелепость высказанной мысли. Она поняла, что парнишка не только не собирается дразнить кого-либо, но и понятия не имеет, как это делается. Немного смутившись, Теофана развернулась и быстрым шагом направилась к служебному входу – двери, прорубленной в переходе между Верхним и Нижним замками, в монастырском обиходе именовавшемся «Центральной Америкой».
Господин Хофер, дав Вилли парочку напутствий из разряда «Будешь вести себя, как идиот, – сгниешь в дурдоме!», похлопал его по плечу, взгромоздился на высокое сиденье рядом с водителем и отбыл творить добро. Подросток уныло посмотрел вслед фургону и поплелся к зданию, откуда ему уже махала рукой невысокая полная женщина, все свои мысли и чувства привыкшая выражать жестами.
Как мы уже упоминали, переход, соединявший обе части бывшей крепости, именовался среди монахинь и воспитанников «Центральной Америкой», причина чего любому невежде становилась ясна при взгляде на географическую карту, висевшую в фойе. Какой-то остряк пробовал было распространить американскую аналогию и на другие части монастыря, но ни «Северная Америка», ни «Южная» не прижились, и деление замка на Верхний и Нижний осталось прежним.
«Центральную Америку» в начале пятидесятых подремонтировали и снабдили водяным отоплением, трубы которого тянулись вдоль выкрашенных темно-синей эмалью стен, дилетантски оштукатуренных и потому довольно неровных. Стены эти были чуть наклонены и образовывали с полом острый угол градусов в семьдесят пять, что усложняло размещение на них плакатов и вывесок с назиданиями. Это обстоятельство очень огорчало сестру Азарию, которая, будучи ответственной за информацию