стремится к энергетически экономным и предельно равновесным состояниям. Поэтому в рассматриваемом контексте (с силами электрической природы) наиболее устойчивым и равновесным является вариант, когда половина месяцев в году будет иметь мужской статус и ровно столько же – женский, причем соседние календарные месяцы года при этом будут разнополыми. Поскольку мужской месяц февраль является в нашем рассмотрении вторым (чётным) месяцем года, а женский март – третьим (нечётным), то отсюда следует вывод, что в наиболее сбалансированном случае все чётные месяцы годового цикла должны быть мужскими, а нечётные – женскими. Заметим, что наш язык отчасти солидарен с такой позицией. Так третьему месяцу марту соответствует женское имя «Марта», а пятому месяцу маю – имя «Майя». (Добавим, что именно эти два календарных месяца в году начинаются с женского материнского «ма».) Восьмой месяц, как известно, имеет мужское имя «Август». Похоже, что седьмому месяцу (июлю) лучше всего подходит женское имя «Юлия». (Хотя и существует мужское имя «Юлий», в честь которого был назван этот месяц, но оно явно не прижилось в русской ментальности (не по этой ли самой причине?).) Нас далее больше будут интересовать отношения между тремя первыми месяцами года, два из которых, похоже, не имеют чёткой именной принадлежности. Поэтому условно доопределим их названия следующим образом. Нечётный январь условно назовем созвучным ему женским именем «Яна», а чётный февраль – мужским именем «Федя». (Кстати именно первого февраля в нашей стране отмечаются именины у Фёдоров.)
Мужскому месяцу февралю, как уже ранее отмечалось, не удалось избежать процедуры «обрезания». Из этого факта автоматически следует, что в календарном раскладе именно пара «Яна» и «Марта» имеет экстремальный (с точки зрения нетрадиционных отношений) потенциал, вытекающий из существования между ними минимальной календарной близости. Очевидно, что активной стороной в этих отношениях должна выступать «Яна», воплощающая собой более холодный и мрачный месяц январь, который предшествует весеннему марту. Отсюда автоматически следует, что экстремально «близким» отношениям Яны с Мартой по нашей логике должна соответствовать «праздничная» январская дата с именем «13». Особо обращаю ваше внимание на этот принципиальный для последующих обобщений момент, поскольку здесь логично «высветилось» далеко не самое почитаемое в общественном сознании число «13» (так называемая «чертова дюжина»). Мы начинаем улавливать здесь тонкую взаимосвязь между нетрадиционными женскими отношениями и соответствующей им сомнительной праздничной датой с известной долей настороженности массового человеческого сознания к каждому из этих факторов, взятых по отдельности. В данном случае мы сталкиваемся с ситуацией, когда соответствующий нетрадиционным отношениям календарный символизм доносит до нас по-своему логичный «демонический» подтекст, зашифрованный в нумерологии соответствующих дат. Неожиданно приоткрывается ещё одна любопытная страничка