вел пальцем Женька по карте – где тут шахты?
– Да везде, – усмехнулся Николай, – вон в Луньевке их полно. Туда и ветка ведет.
– Вот-вот, написано, что они шли по заброшенной ветке узкоколейки до шахты.
– Только в Луньевку ведет нормальная ветка, и там действующие шахты. Там поселок большой, шахтерский.
– Нет, тогда отпадает. А еще по дороге где шахты есть?
– Везде, я ж говорю. Тут кругом дырки в земле еще с царских времен. Идешь в лес по грибы – да и наткнешься на старую штольню. Так можно вечно ваше золото искать. Да нет его тут. Айда завтракать, молодежь! И на рыбалку!
После завтрака девочки под руководством Николая с восторженными криками ловили рыбу, повизгивая, когда надо было взять ее руками и снять с крючка. Николай, улыбаясь в усы, ходил от Жанны к Оле, помогая снимать хариуса. Днем поставили коптильню, которая оказалась в кузове у запасливого аборигена. Женька все никак не мог оторваться от раздумий, то открывая книжку, то почесывая в затылке. Уже под вечер, когда Николай раскинул рядом с их новенькой свою незамысловатую, видавшую виды брезентовую палатку, Женьке, сидящему у костра, пришла в голову мысль.
– Эврика!
Все обернулись к нему.
– Вот еще что! Шахта было соединена с пещерой! Есть такие старые шахты?
– Да есть вроде, у нас прям в Кизеле одна есть, пещерка Вьящерская. Ну, еще есть, и немало.
– А еще, Николай, где тут есть десятый разъезд?
– Десятый? Щас все по километрам меряют… Слушай, а точно, у меня дядька в тридцатых стрелочником работал тут, как раз на десятом разъезде. Помню, рассказывал. Так это у Расика, если не ошибаюсь.
– А что такое Расик? Смешное название.
– Так это поселок рядом с Кизелом.
– Нет, ты скажи: там есть какой-нибудь грот рядом, вход в пещеру?
– Есть, прямо у разъезда. Небольшой, неглубокий, дырка красивая. Посмотреть, что ли, хотите?
– Очень! Все подходит под описание, оттуда выбираться должен был один из тех, кто взорвал пещеру, когда золото там спрятали!
– Ну, ты голова! – восторженно произнес Генри. – Так выпьем же за умных и смелых!
В эту ночь Женька до палатки доползти не смог. Да и хорошо, что не смог, потому что рвало его кашей гречневой с тушенкой, жареным хариусом и хлебом с кабачковой икрой всю ночь. Только под утро отпустило, и он забылся у тлеющего костра.
Назавтра, отпившись чистейшей водой из Усьвы, собрав лагерь, отправились все вместе на грузовике Николая к поселку Расик. Проехали через Кизел, дорога шла вдоль речки со смешным названием Вьящер. На берегу этой маленькой речки и встали.
– Дальше нет дороги, провалы, а потом железка. Пёхом надо, – пояснил Николай и повел студентов по берегу. – Вон она, пещерка, – указал он на вход, – только она маленькая, грот типа. Я тут покурю, а вы идите, осматривайте, искатели сокровищ.
Николай усмехнулся, махнул рукой, сел на пригорок, покрытый земляникой, закурил папиросу. Солнце пригревало, июнь был жарким в этот год, лето обещало