ее рыданий. Он поднес фонарь к лицу Мэри – оно не было мокрым от слез.
– Пойдем, детка, пойдем, моя дорогая…
Она позволила взять себя за руку, потом отдернула ее:
– Отец, отец! Ты же не мог быть таким жестоким!
Он уговорил Мэри войти в дом и подняться в ее спальню. Миссис Бозанко, услышавшая ее шаги, немного подождав, встретила мужа на лестничной площадке.
– Она немного успокоилась, – шепотом сообщил он. – Я ушел, чтобы она могла раздеться.
– Я должна пойти к ней и помириться, – сказала жена. – Отправляйся спать, дорогой. Возможно, я вернусь поздно. Мое дитя! Мое бедное дитя!
Прежде чем перейти со своей свечой на половину Мэри, она уложила Джонни. Внизу, в столовой, Зилла, согласно указаниям, потушила лампы; к ужину никто не притронулся. Через час, вспомнив, что в Корнуолле считается дурной приметой оставлять на ночь белую скатерть на столе, добрая женщина спустилась по лестнице и тихо как мышка убрала все: и праздничный пирог, и хлопушки, и все остальное. Так что вскоре после того, как она закрыла дверь столовой и прокралась обратно в свою мансарду, взошедшая луна, заглянув в щелочку между портьерами, осветила лишь пустой стол из полированного красного дерева и вазу с подсолнухами.
Глава 14
Тайное свидание в Замке Дор и его последствия
Что же сказала Дебора Бранжьен Амиоту на конюшне? Она сказала прямо:
– Госпожа хочет с вами поговорить. Она будет в Замке Дор в девять часов. Ее муж уехал на обед масонов в Сент-Остелл. Он вернется поздно, пьяный. Или если уснет там на людях, то вернется рано утром. В его отсутствие мы с хозяйкой по очереди управляемся с гостиницей и баром.
– Кажется, я понял, что вы имеете в виду. Но если вам нужна защита, мне стоит лишь попросить разрешения, и я могу вернуться домой после того, как гостиница будет закрыта и я смогу быть уверен, что с вами обеими все в порядке. Правда, я могу запоздать на несколько минут: сегодня вечером праздничный ужин в честь дня рождения мисс Мэри.
– Ну ты и простак! Тебя что, нужно всему учить? Слушай же: я женщина, как и она, и тоже Константайн – только незаконнорожденная. О господи! Я ее служанка, но даже я – слышишь, простофиля! – могла бы тебя кое-чему научить, если бы ты попросил. Короче, она будет в Замке Дор в девять часов с каким-то сообщением – а уж каков его смысл, я не ведаю.
Как нам известно, этот разговор происходил между Амиотом и служанкой перед праздничным чаепитием, примерно за час до того, как миссис Бозанко уволила Амиота. Да, влюбленные должны страдать за любовь, и чем она сильнее, тем сильнее страдания. Ибо истинная любовная страсть, вспыхнувшая с невероятной силой, неизбежно кончается трагедией.
У Амиота, как и у каждого влюбленного, не было никаких дурных предчувствий. Чужой в этой стране, он не поклонялся ее богам. Он знал лишь, что небо стало яснее, зелень листвы – ярче, что птицы стали петь более звонко и проникновенно. Поддавшись настроению, он сломал свою скрипку, но теперь даже не понимал, зачем ему нужно было склоняться над струнами, пытаясь извлечь звуки из