прямо-таки предопределены. Последняя, если мне не изменяет память, состоялась в Ландерно, когда епископ вынужден был прервать раздачу индульгенций, поскольку вы на ярмарке жестоко избивали осла.
– Так как я – честный человек, господин нотариус…
– Каковым вы, несомненно, не являетесь, – перебил его незнакомец, отряхивая свою шляпу от пыли. – Насколько я помню, вы, Фугеро, два года тому назад покинули Кимпе и открыли кабаре в Пон-л’Аббе. Кража домашней птицы, не так ли? А я имел удовольствие выступать в качестве обвинителя. Впоследствии вы купили судно в Локтюди. Полагаю, вы также меня помните?
– Помню, месье Ледрю. Ну конечно…
– Ну вот, он меня уже и представляет. – Повернувшись к хозяину гостиницы, незнакомец обратился к нему: – Да, моя фамилия Ледрю, я нотариус из Кимпе. А комната для меня, несомненно, готова, судя по тому, что ваш экипаж поджидал меня на железнодорожной станции в Лостуитиеле, – добавил он. Подняв голову, он прислушался к громовому хохоту, внезапно донесшемуся из бара на верхнем этаже, и добавил: – У вас тут собралась несколько бо́льшая компания, нежели я ожидал.
– Скачки… – начал Марк Льюворн.
– Да, но ваша комната готова, сэр, – перебила его Линнет, появившись из-за спины Деборы, которая все еще придерживала дверцу экипажа. – Самая старая в нашем доме. Однако, если вам будет угодно, есть другая, более приятная, ее недавно заново оклеили обоями.
Брови месье Ледрю слегка приподнялись.
– Так это вы очаровательная хозяйка этого дома?
– Горячая вода для вас будет тотчас готова. А затем вам подадут жареную камбалу и омлет.
– С луком, если можно. – Он кивнул на связки, все еще отягощавшие левую руку Деборы.
– Мелко нарезанным и поджаренным. Дебора сможет приготовить омлет, – указала Линнет на служанку.
– В таком случае я все больше чувствую себя как дома.
Месье Ледрю кивнул, милостиво улыбнулся всем и обвел взглядом собравшихся. Была в нем какая-то властная сила, делавшая его хозяином положения. Все застыли на месте: торговец луком стоял на проезжей части, опустив шест; великан и задира – шкипер был неподвижен; рука Деборы все еще касалась дверцы экипажа. Возница замер в той позе, какую принял, когда слез с козел; губы Линнет были полураскрыты; ее муж, стоявший позади нее на ступеньке, походил на человека, который получил некое известие и не может ничего понять. А в комнате наверху ни на минуту не умолкал глупый смех.
– Значит, все предопределено, и я все больше чувствую себя как дома. – Месье Ледрю выпрямился, отбросив плед, укутывавший его ноги. – А этот парень? Мне показалось, когда мы заворачивали за угол, – повернитесь-ка, сын мой!.. Ах! Но это же гнусно, Фугеро! Вы отдаете себе отчет в том, что позорите нашу страну? Впрочем, такие, как вы, этого не понимают. Но позвольте мне, по крайней мере, заверить вас, что этот молодой человек не отправится в обратное путешествие на вашем судне.
Затем последовал быстрый диалог на бретонском, после чего шкипер поднял шест, который торговец луком бросил