было такое, что стреляли артиллерийские орудия. Это две крупнокалиберные винтовки «Корд» выстрелили одновременно. Нам результат выстрелов видно не было. Но младший сержант Коровкин тут же доложил:
– Надо же! Впервые увидел, как ноги с половиной туловища побежали. Шага три сделали, пока не споткнулись. Все, товарищ старший лейтенант. У вас два противника осталось. Но они, похоже, в лесу, и мы их не видим. Лес густой, стволы стоят плотно. Найти кого-то с такого расстояния в тепловизор практически невозможно. Не стоит даже время терять. Теперь вся надежда на вас…
– Не подведем снайперов, – бодро ответил сержант Мослаков. – Кажется, мой тепловизор что-то впереди улавливает. Но только мелькание свечения. Даже контур различить невозможно. Будем сближаться…
– Точно что-то видел? – переспросил я. – Еще кто-то видел?
– Я видел… – подтвердил рядовой контрактной службы Моисеев, входящий в «тройку» сержанта. – Промелькнуло что-то и словно бы залегло. Это где-то на левом фланге, чуть ли не на дне ущелья.
– Понял, – я принял решение переходить к активным действиям. – «Тройки» разворачиваются во фронт. Впереди только «тройка» Мослакова. Остальные идут единой линией. Мослаков! Только разведка! Высмотри, узнай, доложи…
– Работаю, товарищ старший лейтенант…
Взвод быстро и организованно перестроился, что невозможно было бы определить в густом ночном лесу без такого надежного помощника, как мой планшетник. Куда ни посмотришь, современные технологии присутствуют везде и существенно упрощают не только быт, но и боевые действия. И те, кто в них непосредственно участвует, знают это лучше других.
Я не берусь говорить о Второй мировой войне, но если взять боевые действия в Афгане, то с современным вооружением наша армия смогла бы обеспечить правительственным войскам существенное преимущество. А времени-то прошло совсем немного. Ветераны Афгана еще кое-где дослуживают свой срок. Даже в спецназе ГРУ командующий – из их числа. Наверняка есть и другие, хотя все они уже давно немолоды, и лично в боевых действиях участия не принимают.
Что-то меня снова понесло в сослагательное наклонение, второй раз за операцию поймал я себя на подобных мыслях. Наверное, это происходит потому, что бандиты, против которых мы воюем, чем-то сродни афганским «духам». По уровню вооружения, по умению воевать, по своей упертости. И это говорит о том, что у бандитов тоже нет шансов против высокотехнологичной армии. И, словно в подтверждение мысли, наушники шлема принесли мне сообщение от левофлангового дозора, что выдвигался параллельно остальному взводу по дну ущелья:
– Товарищ старший лейтенант, что-то быстро передвигается в нашу сторону. Одиночный объект. Пока за деревьями видно плохо, но, похоже, это человек. Бежит, судя по всему, бегом, – доложил командир третьего отделения младший сержант Коробков.
– Я его тоже вижу, – сообщил сверху младший сержант Соломатов. – Взял на прицел, временами веду, но стрелять деревья мешают. Нет полной гарантии попадания.
– Впереди у него редколесье, – подсказал