Внутренний голос говорил: «Лялька права». Однако жалость к Олегу стучала в висок: «Он так одинок, нуждается в тебе…»
– Попробуй объективно взглянуть на Олега, – наступала Лялька. – У него есть сын, мать, ты – преданная и верная. Он живёт с тобой в хорошей двухкомнатной квартире. А на Фрунзенской набережной – собственная трёхкомнатная квартира.
– Там же Татьяна Леонидовна.
– О том и речь. Как истинный математик, Олег точно всё рассчитал. Сына вырастила первая жена. Верно? Никита уже взрослый человек, сам зарабатывает на жизнь. Мама – это святое. Насколько я понимаю, она для Олега – идеал. Ты – молодая здоровая баба. Жена-любовница. А новые дети… Зачем вешать ярмо? Пелёнки, бессонные ночи, декрет… К тому же семью надо содержать. Разве я не права?
Я опустила голову на стол и опять заплакала.
– Мне и так плохо, а ты…
– Ритуля, солнышко! Прости меня, дуру.
Лялька вскочила и бросилась ко мне.
– Сколько раз ругала собственный язык. Сколько раз говорила себе: «Не лезь, пока не спрашивают».
– Ничего-ничего. Сейчас пройдёт, – всхлипывала я. – Ты права, я живу как зашоренная.
– Ну и живи. Как нравится, так и живи. А подружкам, таким как я, бей по лбу. Пусть в твою жизнь не лезут.
– Таких как ты у меня нет.
Я улыбнулась и подняла мокрое от слёз лицо. Лялька подошла к окну.
– Успокоила, называется, – проворчала она.
В моей голове пульсировали Варькины слова: «Сначала мы, потом мужики. Мы… потом мужики».
– Не случайно встретила Варьку, – сказала я.
– Почему? – удивилась Лялька.
– Это судьба, ведь Варька – из детства. Она появилась и, не желая того, сделала так, что мой дом зашатался.
– Значит, был карточным, – ответила Лялька.
– Так и есть.
– Я пойду. По-моему, тебе нужно побыть одной. – Поцеловав меня в макушку, Лялька добавила: – Держись. Если что, звони.
– Спасибо тебе.
Было ощущение, что кокон, в котором я жила, дал трещину. У меня появилось чувство свободы, а вместе с ним несвойственная мне критичность.
Как я раньше не замечала? Уму непостижимо. Лялька права, интеллигентность Олега наигранная. Он, конечно, умён, поэтому непрост. Глядя на него, окружающие думают: «Какой сдержанный, какой тактичный – мечта любой женщины». Видели бы они его сегодня! Физиономия перекошенная, интеллигентности след простыл!
Во мне опять закипала обида:
«А я-то – дура великовозрастная! Начиталась романов. Стоило отойти от привычной жизни, как сдержанность Олега испарилась. И что открылось? Дремучие мужские страсти. Грубые и примитивные».
Я фыркнула и пошла в спальню. Мозг работал в заданном направлении, и мысли скакали, как разбуженные осы. Одна из них, блеснув молнией, заставила меня остановиться.
«Мужчины не могут понять женщин. Никогда», – громко заявила о себе мысль и ушла в копилку под названием «Житейские истины».
«Банально, но правильно, – согласилась я. Никому не дано заглянуть в чужую душу и личную жизнь. А если и удастся, восприятие зависит от угла