нас в свою спецгруппу. Она называлась «Борец». На собрании в сарае было решено, что при уходе надо изобразить, что нас якобы взяли насильно, чтобы не пострадали наши семьи от фашистских карателей. Решено было собрать гулянку в деревне Большие Рогатки в доме Павла Матвеевича. До войны мы, молодежь, очень любили повеселиться. С друзьями мы никогда не ссорились, пели, играли, плясали. Особенно хорошо плясали Анатолий Иванович Иванов с хутора Жилино (Толя Жилинский) и Лёша Рожок. Вокруг них на гулянках всегда собиралась толпа народу. А на гармони очень хорошо играл Михаил Васильевич Иванов из деревни Бабенцы. Он на лету схватывал любую мелодию, услышанную по радио. И вот на гулянку в дом Матвеева должны были придти мы, все восемь человек, а оружие предполагалось спрятать недалеко от деревни, в кустах. Это было осенью 1942 года. За нами на гулянку должен был подъехать сам Чугунов с группой своих товарищей. Мы ждали долго, а Чугунов все не появлялся. Пришлось нам вернуться домой со своим оружием. Это был большой риск. Ведь только за хранение оружия немцы расстреливали на месте. Как выяснилось позже, Константин Дмитриевич Чугунов был ранен в ногу у деревни Лиственка, что примерно в 30-ти километрах от Барсанова, и за нами приехать не мог. Спецгруппа «Борец» была партизанская, но она не входила в подчинение штабу партизанского движения, а подчинялась разведотделу Калининского фронта (Северо-западного и 2-го Прибалтийского поочередно). Это была военная разведка. Нам пришлось ждать, пока Чугунов поправится от ранения. И вот в декабре 1942 года в моем сарае состоялось наше последнее собрание. Леша Рожок у нас был за старшего. Все переговоры с Чугуновым проводил он. На этом собрании Леша Рожок доложил нам о том, что гулянка будет организована в деревне Клюкино у Марьи
Николаевны на Новый, 1943-й, год. Меня Чугунов приказал оставить в Барсанове подпольщиком, так как, по словам Леши Рожка, надежнее меня никого нет. Мне в помощь дали Анну Петровну Иванову из Барсанова. Первым нашим заданием было сходить в деревню Трубичино на берег реки, где стоял сарай, там мы с Аней должны были дождаться чугуновцев, которые поедут на лошадях, и привести их на место гулянки в деревню Клюкино через Белоусы по льду. Нам был дан пароль. В нашем доме жила учительница – Клавдия Александровна Земченко, с семьей, но так как латыши в это время уехали из Барсанова, учительская семья переселилась в школу. Все это благоприятствовало нам с Аней выполнить задание совершенно незаметно. Только у моста стояла охрана, полицаи и немцы. Дом, где размещались охранники, был закопан в землю и превращен в бункер, а в самой деревне не было никого из фашистов. Это задание мы с Аней выполнили успешно. Мои друзья добровольно ушли в партизаны в ночь на Новый, 1943-й, год, а разговоры ходили везде, что их взяли насильно. Это и нужно было, чтобы не пострадали семьи ушедших. Мне поручалось следить за движением автомобилей со стороны Латвии, Красногородска,