ну, как сказать, но мы не за этим…
Женщина внимательно окинула взглядом Сарина, чуть дольше смотрела на шрам: от виска в волосы. На миг поймал ее взгляд Олег! И рухнул в бездонную, насмешливую глубину. У груди, несмотря на вечернюю, жаркую духоту, морозным ознобом задергало кожу. Низ живота, как перед прыжком с парашютом, втянуло внутрь, свело сладкой истомой страха. Это как будто стоишь одной ногой на пупырчатом дюралевом пороге самолетной двери: руки готовы с силой толкнуть тело вперед. Ждешь сигнала: «Пошё… л!» И полетел, рванувшись в бездну: ухнул, лег плашмя на тугой воздушный поток. Запарил птицей, замирая сердцем от открывшегося необозримого простора.
– Ну, что, мальчики? Приглашаю вас к себе: посидим, погрустим. Марина Ивановна повернулась и, уверенная, что они следуют за ней, направилась в конец коридора. Головлев восторженно показал большой палец, подмигнул восхищенно. Короткая стрижка, темные, с еле заметной сединой, волосы, высокая шея. Идет ровно, не вздрогнет под горячими, раздевающими взглядами.
«Лет сорок или около того. Повидала она таких, как мы, шнурков…, но знакома вроде походка, фигура…» – ладно, не слюни, одернул себя Олег. Открыв ключом дверь комнаты, пропустила их вперед.
– Проходите. Располагайтесь. Познакомь, Володя, с товарищем.
Олег, опередив майора, наклонил голову.
– Капитан Максимов, командир разведвзвода, следует к месту назначения.
– Ну, как официально! Подполковник Ларина. Начальник эвакогоспиталя. Место назначения пока не ясно. Ну, все? Торжественную часть закончим? Если так, пару минуток подождите, приведу себя в порядок, а пока Верочка вами займется!
Марина, побросав что-то в полиэтиленовый пакетик, еще кивнув им, исчезла за дверью.
– Ох, Максимов, как тебе везет! Фатально везет!
– Это почему же ты так решил, майор?
– Ну, как почему… подкалывался к ней. Муж у нее в Кабуле. Большая шишка. Жену вместе с госпиталем к себе тащит.
– Ладно тебе придумывать.
– А что? Все так говорят: ревнивый. Он тут каждую неделю бывает. Проверяет. Рожа! Какие проблемы, может за неделю два раза прискакать!
– Красивая женщина!..
– Не то слово, капитан. С Дальнего Востока переводятся. Город Владивосток, как я слышал, флотский госпиталь. Там формировали их часть.
Пот мелкими прозрачными бисеринками выступил у Сарина на лбу.
– Да, жарко, даже душно, – оценил по достоинству Головлев муки тяжело задышавшего, потеющего Олега. – Ты посмотри, как живет: временное пристанище, а как человека видать: воспитание, культура.
Майор встал, прошелся по комнате, потрогал цветы в глиняных горшочках. Живописное хаотическое сочетание самых разных цветов. Они поражали воображение карликовой, игрушечной ненастоящностью. И тем не менее притягивали взгляд этой своей гармоничной несуразностью.
– Что за чертовщина? – удивился Головлев.
– Не чертовщина – экибана называется. Японское древнее искусство.
– Майор коротко взглянул