пять человек, по всему, хотят взять живыми! Ну, что ж посмотрим!
Самое обидное: поддавшись на уговоры Андрея, Олег не взял с собой пистолет. О лейтенанте и говорить нечего: он его и чистить не умеет. Кое – как научился разбирать, стрелять наотрез отказался: «Это не мое дело!»
– Возьми камень у меня под ногой. Используй только в крайнем случае: бросай в голову, – хмыкнул, – желательно в нос.
Сарин оценил противника. Трое плотных, широкоплечих, ступали тяжело, кряжисто: скобари, замочу без проблем. Один высокий, худощавый, резкий в повадках, прихрамывал. Опасен, но хромота… По-видимому, самый грозный соперник – среднего роста афганец, приближавшийся скользящей, кошачьей походкой. Откинул покрывало: злое, хищное лицо, маленькая аккуратная бородка, стремительное, гибкое тело.
– Сдавайся, шурави, – прохрипел высокий, – резать больно не будем. Говорить, потом резать.
– Ну, ну!
Олег шагнул вперед влево к хромому, сиплому, тот отпрыгнул, – пуглив, вражина. Вперед, от нетерпения запнувшись, шагнул мордатый с хитрой злобой на круглой роже, – моджахед. Ну что же, святой воин, получай за наглость! Сарин поймал летящий кулак, дернул на себя противника, крутнул руку вдоль своего туловища, выворачивая ее из плечевого сустава: тяжел, бродяга. Бросил нападавшего точным, несильным толчком в сторону суховатого, злого. Раздался душераздирающий крик, моджахеды застыли. Олег скользнул к крепышам. Локтем в переносицу свалил одного из них, ближнего, – в сторону, опять же к тому, стремительному – под ноги: кого больше всего остерегался. Отпрыгнул к стене, к Андрею: «Держи камень! Вороны… не ожидали!» Эх, если бы не бородатый: вот кто по-настоящему опасен. Здоровила с нелепо вывернутой рукой, корчился на земле, не кричал – глухо, утробно стонал. Другой громила лежал бездвижно. Нападавшие перегруппировались. Вперед выдвинулся злой, по-видимому, самый главный, которого остерегался Олег. На чистом русском языке выплюнул: «Ну, шурави, свинец пить будешь. Его пощадим, – кивнул в сторону Андрея, Он умный. Умные нам нужны. Много знает, больше нашего знает: мы историю свою забыли, он помнит. Детей наших учить будет. Ты умрешь, шурави, страшной смертью умрешь!»
– Напугал! Это еще посмотрим, кто – кого. Сам смотри, вон лежат, и ты рядом будешь валяться, как ишачье го…
Бросок бородатого был так стремителен, что Сарин не заметил его. Как-то уйти или ответить – об этом и речи не могло быть. Успел Логинов: у парня оказалась отменная реакция: камень разлетелся на куски, обдав пылью и крошками Олега. На миг главарь замешкался. Сарин качнулся влево. Упав на колено, ударил хромого в область сердца. Хруст ребер, глухой вскрик, стук о землю упавшего тела. Двое надвое – неплохо, – подумал Олег, и черт бородатый ножку травмировал, кажется крепко, с гримасой боли отступил назад. Сарин бросился на третьего, замешкавшегося здоровяка, тот выхватил нож.
«Это мы умеем, парень. Это ты зря: надежда на железо – мертвая надежда». Перехватил руку противника снизу, стремительно крутнулся вокруг