между елями
Образ возник.
Он достал портсигар,
Папиросу размял…
Надавив на перо —
На листе записал…
О, как хочется мне
Созерцать эти дни!
Видеть образ живой
Настоящей любви!
Чтобы чувствовать нить,
Наши жизни ценить!
Жить и думать – любя!
И безмерно творить…
Тишина в Переделкино…
Дом писателя стих…
Но в окне между елями —
Образ возник.
Под сенью древних храмов
Под сенью древних храмов
Живёт Его душа…
Средь язв, глубоких шрамов,
Он дышит не спеша.
О том Его молчание,
О чем ты не поймёшь…
И от Его страдания —
Пронизывает дрожь.
Он наг, Он слаб, безгрешен!
И нет у него сил…
Распятию подвержен,
И отвернулся мир…
Так кровоточат раны,
Распятым на кресте…
Промолвит Он: Осанна…
Отныне Я везде.
Сквозь мрак и пустоту
О, Господи, сквозь мрак и пустоту
Я пробираюсь к свету, свет пробился в темень…
Я не иду, практически ползу,
Но не ропщу, такое ныне время…
Из колбы в колбу – переходит жизнь…
И темнота до боли досаждает.
А я шепчу себе: да ничего, держись…
Ведь свет придёт, я это точно знаю.
Дождиком
Я буду, как и в юности,
Веселый и смешной…
Шептать на ушко глупости —
Кидаться ерундой.
Раскручивать по стрелочке,
Завязывать глаза…
Давно знакомой девочке
И отправлять назад!
Но только утро дождиком
По моему окну…
Напишут, словно ножиком —
Она погибла. Сплю.
Сыграй на острие души
Сыграй на острие души
Тяжёлый рок консервных банок…
Сыграй, когда достала жизнь,
А смерть не превышает рамок.
Сыграй, и пусть внутри дрожит
То, что снаружи видишь спьяну…
Сыграй, а под конец скажи:
«Я человечеством обманут».
За чертой
Нет ни тайны, ни тайного следствия,
Остаётся вся жизнь за чертой…
За чертой – голубой неизбежности,
Именуемой нами мечтой!
Вот и жди, умирая от нежности,
Ты час славы своей и покой…
Тридцать лет вырывая у вечности,
Что в века впишешь только строкой.
И с живительным дыханьем
Белый парус тёмной ночи,
Помнишь, парус, как ты мчал?
Разрывая себя в клочья,
Гнал туда, где врос причал!
Где бросало пену море
Под ноги тому, кто ждал…
На морском