хранить.
Они же ничего не знали об этом, просто шли под руку всё глубже и глубже, погружаясь в неё. Шли по извилистым коридорам, забыв, что нужно попасть в приёмную комиссию, забыв, что этот древний храм науки не создан для бесцельных прогулок.
Но они просто шли.
Разговаривали, запуская в глубины коридоров своё гулкое эхо. Смеялись и старые стены поглощали их весёлый смех.
Сами, не зная об этом, вбирали в себя энергию этого места, становясь его частью, делая его частью себя.
На дальних лестничных переходах, там, где не было никого – целовались, и снова шли дальше.
На одном из них решили подняться вверх и наткнулись на странного бородатого человека в строительном комбинезоне и каске.
– Ребята сюда нельзя. Выше ничего нет. Опасная зона. Ведутся кровельные работы, – сурово сказал он.
– Мы только на минутку, – просительно сказала она, – Выглянем из слухового окошка на город и назад.
Её звонкий хрустальный голос, наивные голубые глаза, пламя их зарождающейся любви, струившееся из всех пор, сделали своё дело.
Словно нехотя, не глядя на них, человек кивнул головой и проворчал:
– Там наверху, сразу за слуховым окном, сделано ограждение. У ограждения деревянная скамейка. Можете посидеть на ней немного. За ограждение не заходить. Вы будущие строители, должны понимать… Минут через десять приду, проверю.
Город раскинулся под их ногами – чудесный, волшебный город, умытый лучами вечернего солнца.
Оказывается, уже промелькнул целый день.
В некотором отдалении возвышался купол Исаакиевского собора, шпиль Адмиралтейства, а ещё дальше шпиль Петропавловской крепости. И крыши…, тысячи крыш домов старого города, уходящих за горизонт, под каждой из которых, скрывалось множество тайн.
Они сидели, обнявшись на серой дощатой лавке, смотрели молча на это чудо, думая о чём-то своём.
– Ну вот, – сказала она, – Отсюда кроме крыш ничего не увидеть, надо будет найти место повыше.
– Всё равно здорово, – ответил он.
Она кивнула головой, соглашаясь с ним.
– Уже вечер, – сказала она, – А мы до приёмной комиссии так и не добрались.
– Ерунда, – ответил он, – Сходим завтра…
Им было некуда спешить, в тот момент пространство и время дарили им бесконечность.
Супер герой.
Они вышли из здания.
По 2-й Красноармейской улице добрались до Московского проспекта, свернули направо. На пешеходном переходе, у 4-й Красноармейской, его пересекли.
Там, за проспектом раскинулся маленький парк, манящий густой тенистой зеленью.
Они углубились в него.
Найдя укромное место, целовались снова.
– Мне кажется, я тебя люблю, – сказал он.
Она скромно опустила глаза, смущаясь его признанием, плотнее прижимаясь к нему, ничего не говоря в ответ.
Дальше, они снова шли.
Интуитивно огибали ловушки, сметая тупики, проходя прямо сквозь меня, невидимым фантомом,