Буду, – ответил я тоже достаточно грубо и стал высыпать на весы содержимое одного из карманов моих брюк.
Кусочки золота со звоном падали в стальную чашку, а кассир монотонно складывал во вторую чашу весов разноцветные пластиковые фишки для их уравновешивания. Я высыпал примерно половину золота из одного кармана. Кассир уравновесил чаши и вопросительно посмотрев на меня недовольно процедил:
– Что? Это все?! – и потом, махнув рукой, лениво пробурчал, – Хотя я все время здесь, потом придете, когда фишки закончатся. Вам их не хватит. Вы же должны еще за девочку и за собаку заплатить.
Я высыпал на весы все оставшееся в первом кармане золото. Кассир открыл какую-то книгу, по-видимому с тарифами, и начал подсчеты.
– Так… Помещение в тюрьму без оснований, двойной тариф, два человека…, – здесь он ненадолго задумался, – Неправильно… Как же быть?.. У вас ведь девочка и еще собака, а собака – не человек. Сделаем за девочку двойной тариф, а за собаку обычный, тем более, что поселим их в одну камеру.
Поразмышляв еще немного над калькулятором, кассир отсчитал почти половину фишек и забрал их обратно себе в счет оплаты за тюрьму, а оставшиеся подвинул мне.
– Я сейчас позвоню нашему охраннику, и он отведет вашу девочку и собаку в камеру. Уже поздно, но я распоряжусь, чтобы их покормили. За ночной ужин я взял дополнительно. А вы проходите в игровой зал. Там у нас и карты и рулетка. Развлекайтесь и наслаждайтесь.
– Простите, но я не планировал играть в казино. Я бы хотел только поесть и отдохнуть. И еще, можно я не буду говорить моей дочери, что она будет жить в тюрьме?
– Это ваше дело, что вы ей скажете, – кассир удивленно посмотрел на меня, – Это же ничего не меняет. Но вы непременно пойдете в казино и должны будете сделать там ставки. Ресторан и бар у нас обслуживает только игроков.
Забрав фишки, я вышел на улицу, чтобы объяснить Алине, где они с Джоем будут ночевать. То, что это будет тюрьма, я решил не говорить. Можно ведь сказать, что это специальное, охраняемое помещение для уставших беззащитных путников, где она проведет всего одну ночь.
Алина сидела на входных ступенях, обняв своего любимца Джоя. Она очень устала и дремала, склонив к нему голову. Джой покорно прижался к ней, стараясь согреть ее своим теплом. В это время как раз вышел охранник, которого вызвал кассир, чтобы сопроводить их в тюремную камеру. Опережая его, я слегка коснулся плеча дочери.
– Алина, просыпайся. Сейчас вот этот человек, – показал я на охранника, – проводит тебя в комнату, где вас с Джоем накормят, и вы сможете лечь спать. Ты не пугайся. У них так принято. Это особые комнаты для тех, кто приходит ночью. А утром мы отправимся домой. Вы будете ночевать сами, без меня. Меня попросили здесь о некоторой услуге. Я приду к вам только утром.
Охранник с ухмылкой слушал мои объяснения, и, когда Алина встала, взял ее за руку, и они ушли. Только Джой не хотел идти. Он сначала негромко