и Статли. Клэренс горестно ахнула, но не стала и пытаться удержать возлюбленного, лишь растерянно посмотрела на брата.
– Вилл, я хочу, чтобы ты остался, – сказал Робин.
– Найди себе другую замену, Робин, – спокойно ответил Статли. – Из всех вас только я знаю Ноттингемский замок как свои пять пальцев. Без меня вы не пройдете дальше двора.
– Ну а то, что ты обойдешься без меня, полагаю, тебе даже не могло прийти в голову, – проворчал Джон.
– Достаточно! – сказал Робин, окинув взглядом тех, кто вызвался отправиться с ним в Ноттингем. – Джон, нам понадобится пять кольчуг и сюрко с гербом Гисборна: четыре для нас и одна для Вилла.
– Шесть, а не пять! – раздался взволнованный голос Дикона.
Дикон стремительно подошел к Робину и несмело дотронулся до его руки:
– Прошу тебя, позволь и мне поехать с тобой!
В наступившей тишине Робин молча смотрел на Дикона, лицо которого дрожало в мучительном ожидании ответа лорда Шервуда.
– Прошу тебя! – повторил Дикон, с мольбой глядя на Робина. – Если нас постигнет неудача, я умру с радостью. Лучше смерть, чем твое подозрение!
– Тогда ты должен понимать, что я не могу рисковать еще больше, взяв тебя в Ноттингем, – ответил Робин, пристально глядя на Дикона и слыша его прерывистое частое дыхание.
– Я прошу! – настаивал Дикон. – Я не предавал тебя! Я не верю и в то, что Хьюберт оказался предателем! Но, так или иначе, я поспособствовал тому, что Марианна оказалась в руках Гисборна. Позволь мне искупить эту вину!
– Почему с Виллом и Марианной поехал Хьюберт, а ты остался? – спросил Робин.
– Мы тянули жребий, и то, что поехал Хьюберт, а не я – простая случайность! Ни он, ни я – мы не предатели! – горячо говорил Дикон. Заметив, что Робин слушает его, не выражая никаких чувств, он воскликнул: – Ну что мне сделать, чтобы ты поверил?!
Услышав этот вопль отчаяния, Робин вновь повернул к нему голову, встретился с Диконом взглядом и проник в его сознание, не встретив сопротивления. Ничего, что вызвало бы сомнение в искренности Дикона. Абсолютная вера во все свои слова, полное доверие к Хьюберту и тревога за него. Но вот Дикон попытался воспротивиться воле Робина, тут же быстро уступил и покорно позволил заглянуть в самый потаенный уголок. Любовь. Безнадежная любовь к Марианне и стыд перед ним, Робином, за то, что он узнал секрет Дикона. Усмехнувшись, Робин отпустил волю Дикона и, отвернувшись, сказал:
– Он не предатель. Джон. Шесть кольчуг и сюрко. И поторопись: времени осталось только до рассвета.
– Жребий? – усмехнулся Статли, пожалев Дикона. – Кто предложил и как вы это делали?
– Хью разломил веточку на две части. Мы с ним договорились, чтобы из нас ехал тот, кто вытянет короткую. Я вытащил длинную.
Статли, как это сделал утром Хьюберт, поднял с пола веточку лапника, разломил на две неравные части и сжал в ладони.
– Тяни, – предложил он Дикону, и тот послушно вытащил первую, что попалась. – А теперь смотри, дурачок.
Статли разжал кулак: на его ладони лежал короткий