ой надобности. Колючий ветер, угрюмо завывающий между бессильно обнаженными ветвями деревьев, гоняет песчаные смерчи, устраивает карнавал в декорациях опавшего багрянца и позолоты, безжалостно кидает ледяные капли дождя прямо в лицо. Небо мрачного свинцового оттенка, и кажется, что таким оно всегда и было, что только почудилось пылкое лета и светлый, в дымке костров, сентябрь.
Впрочем, округ Манхейм не располагает к любованию красотами природы. Оказавшиеся по какой-либо причине за бортом успешного существования люди всеми силами стараются прокормить семью, дожить до следующего утра, не потерять работу. И наступление холодного сезона для них в первую очередь значит возрастающие траты на отопление. Правительственные законы здесь уступают место тем, что создаются в гонке на выживание и подписаны кровью.
Никого в Манхейме не удивляют перебои в системе энергоснабжения, и никто не собирается тратить свое драгоценное время на то, чтобы с этим что-то делать. Привыкшие ко всему люди предпочитают просто не выходить из домов с наступлением темноты.
Оно и верно. Во тьме порой скрывается зло даже большее, чем кто-либо может себе представить.
Особенно в этот день.
Сияние Эвергарда по ту сторону залива едва добирается до старого моста через речушку, впадающую в этот самый залив. Округа залита мраком и тишиной, и только свет далеких звезд едва касается неподвижного силуэта, слившегося с тенями. Хотя, если подойти ближе, можно заметить тщательно укрытый ладонями от пронизывающего ветра огонек сигареты.
Это нарушение негласных правил, но прямо сейчас ему плевать на все правила.
На мокрой после недавнего дождя мостовой лежит тело человека, с которым он прошел огонь и воду, в котором был уверен, как в себе самом… и который в итоге попытался его убить.
Воспоминания оставляют четкий отпечаток, и его не смыть никакой кислотой. Так всегда бывает.
«Я знаю твои страхи, Следопыт», шепчет существо, вселившееся в тело Антона Корелли, ядовито ухмыляясь и не обращая внимания на нож в своей груди. «Я вижу твою душу, читаю в ней…»
«Просто знай: я уже иду за тобой», отвечает Хэйворд. Глазами бывшего напарника на него смотрит извечная Тьма, радостно скалясь и безмолвно отвечая: я жду.
Очень хочется выругаться, да так, чтобы услышали в самом Эвергарде, этой обители расслабленных богачей. Но он сдерживается, и только яростно затягивается, не желая признаваться самому себе, что пальцы все еще подрагивают. Ему чудится, что чужая кровь все глубже уходит под кожу, вырисовывая новые капилляры, и от этого становится немного жутко.
То, что он умеет делать лучше всего – охотиться на демонов и прочих существ из Иного мира, то и дело прорывающих Заслон. Когда кто-то оказывается на грани отчаяния, и уже не верит в то, что ему помогут официальные власти – он идет к Хэйворду. Неважно, что у него нет постоянного штаба: каждый в Манхейме, кто нуждается в его помощи, получает ее. И ради того, чтобы не гас огонек веры в него, Хэйворд готов жертвовать собственным покоем.
В конце концов, разве у него есть выбор? После всего, что с ним случилось. После стольких лет в мире, который он сам для себя создал и наполнил отголосками памяти о былом, надежно заперев их в самой глубине сердца и открывая эту дверь только для того, чтобы впустить новое тягостное воспоминание.
Из бездны между прошлым и настоящим его выдергивает едва ощутимая вибрация упрятанного в карман куртки телефона. Хэйворд делает еще одну затяжку и вытаскивает телефон.
– С тобой все в порядке? – В голосе девушки ясно слышна тревога. Оно и понятно: он опаздывает на встречу на целых… Два часа?
– Нехило тут временные петли закручены, – замечает он вполголоса, прищуренными глазами наблюдая за мерцанием огней города на горизонте. Кажется, плавучий остров Ровена; а впрочем, неважно.
– Застрял на мосту Памяти? – девушка вздыхает, то ли утомленно, то ли с облегчением. Хэйворд провожает задумчивым взглядом проплывшую под мостом морену, делая пометку: сообщить надзору о сбежавшей хищнице, пусть проверят наличие выводка.
– Типа того.
– Поторопись, пожалуйста, – просит она. – Времени совсем мало.
Хэйворд мрачно усмехается своим мыслям и щелчком выкидывает окурок за перила.
Время в эту ночь и шесть следующих играет на стороне Иного мира, а значит, предстоит та еще неделька: беготня по закоулкам и пустырям с огромным риском умереть в расцвете сил от рук, лап или щупалец какой-нибудь иносторонней твари. И абсолютно неважно, сколько раз ему уже доводилось проходить через это.
Айсейри никогда не баловал людей легкой жизнью.
Семь дней, когда границы между мирами истончаются, облегчая перемещения между измерениями. Время разгула нечистой силы, осенний бал потусторонних существ, для людей означающий только одно: можешь кидать все усилия на то, чтобы спрятаться от тьмы, но кто даст гарантию, что тьма уже не прокралась в твой дом, не завладела душой твоей молодой жены, не спит в колыбельке, приняв образ твоего маленького сына?
Веками раньше люди