жестко отрезал Улан. – Мало ли что можно наговорить про человека. Кстати, этот Эспиноса в чем-чем, а именно в этом, в смысле в укрывательстве тамплиерского золота, ее не винит.
– Ну-у, это вполне естественно. Мы его, конечно, запугали, но не до такой же степени, чтобы он стал рассказывать явным конкурентам о золоте…
– Но другие-то грехи он на нее навалить на нее не постеснялся.
– И это понятно. Надо же логично объяснить, почему они за нею гоняются по всей Европе. А что за грехи?
Улан весело хмыкнул, сообщив, что если верить Эспиносе, то Изабелла чуть ли не организатор сатанинской секты. Он заглянул в свои записи и, найдя нужное место, ткнул в него пальцем.
– Вот, я пометил ради хохмы, что он наплел. Дескать, нарыли они, пока искали их по всей Германии, что она привечает откровенных чернокнижников, на чьей совести уйма христианских невинных душ, включая сто тридцать детей из одного только города Гамельна. Разумеется, доказательств никаких. Лишь сомнительное свидетельство, что один из ее слуг похож на колдуна-флейтиста, обидевшегося за то, что магистрат города не уплатил оговоренную заранее сумму за очистку города от крыс и в отместку…
– Погоди, погоди, – перебил Сангре, задумчиво потирая лоб. – Помнится, в своем радужном беспортошном детстве мне уже доводилось читать нечто подобное. Слушай, а это случайно не легенда о Гамельнском крысолове?
– В точку, – подтвердил Улан. – Одна из сказок братьев Гримм. Правда, фра Луис уверяет, что это на самом деле произошло. У меня даже записано, когда: 26 июня 1284 года.
– А еще что?
– Если ты о крысолове, то ничего, – пожал плечами Улан. – А зачем? Да и некогда мне было про всякую ерунду слушать.
– Понятно, – кивнул Петр. – В принципе правильно – ты же не один из братьев Гримм. Мне они тоже не попадались в руки, зато балладу Браунинга, посвященную этому крысолову, я в детстве раз двадцать перечитал – очень уж необычно она звучала по сравнению с обычными русскими сказками. Мне и посейчас отдельные куски хорошо помнятся. Кстати, если Эспиноса уверяет, что загадочное происшествие действительно случилось, то в этом ему верить можно – всего-то тридцать четыре года прошло. Да и точная дата на раздумья наводит… Так, так… Про слугу, говоришь, инквизитор ляпнул? – и Петр с усмешкой процитировал:
Сам гость был тонок и высок,
Светловолос, но смуглолиц,
А взгляд – как сталь из-под ресниц!
И ни бородки, ни усов,
И непонятно, кто таков[16].
– он чуть призадумался и подвел итог. – Мануэль под это описание никаким боком, а вот второй…
– Ты в своем уме?!
– А что? – пожал плечами Сангре. – Насчет роста не скажу, он лежал на полу, но точно не низок. И касаемо тонкости вполне, вполне. Тощ аки глиста. Прямо тебе ходячая реклама летнего отдыха в Освенциме времен дядьки Шикльгрубера. Светловолос… Скорее сед, но ведь и времени сколько прошло. Насчет взгляда,