Анатомичка. Наталья Александровна Волочаевская

и новой, как и его нынешний механизм письма – не прошло и недели, как ему ответили письмом с прикреплённым авторским договором.

      Костя писал в разных местах крепости – то у шемякинского Петра под присмотром бронзовых глазниц скорбно малой головы, то раскладывал брезентовое кресло и усаживался прямо на мощеной площади у собора – иногда вместе со студентами из Мухи, которые прилежно плодили главный открыточный силуэт во всех ракурсах. Но лучше всего у него получалось именно на песке пляжа, на изгибе острова, откуда налево раскидывался недужно зеленого цвета Эрмитаж, а справа, на стрелке – охряные колонны комично разводили перед ним рострами, точно короткими ручонками.

      Он действительно управился за пять минут, сохранился, захлопнул ноут и под торжествующее «ого-го» вскочил с прохладного сентябрьского песка.

      Костя хотел тут же позвонить издателю и обрадовать того – ведь он закончил даже раньше срока, и если предыдущая книга разошлась моментально, то у следующей можно и тираж увеличить. До Донцовой далеко, конечно, но всё же. Однако Костя решил по традиции сначала обмыть рукопись в баре – вскрыть тот нарыв на душе, который всегда назревал вместе с новой идеей романа, но почему-то никогда не рассасывался с последней точкой готового текста. Он даже коктейль собственный изобрёл – «Грязный скальпель»: любой алкоголь выше сорока градусов, шоколадное молоко и перец чили вприкуску. Он же творческая натура в конце концов, и значит, каждый новый вариант должен быть открытием! И вскрытием, само собой. «Вскрытие» часто заканчивалось – слава богу, не в морге – в отделении, поэтому ноут с драгоценным файлом Костя сначала занёс домой, на Ординарную, жмурясь по дороге на закатное солнце и попинывая редкие разноцветные кляксы листвы на людном Каменноостровском.