Светлана Метелёва

Чернокнижник


Скачать книгу

я – Комментатор.

      На этой интересной точке собеседники выдвинулись из своего укрытия и увидели меня. Первым вышел самоуверенный тип в дорогом кожаном пальто, красном шарфе с кричащим лейблом – холеный, седоватый, глаза… Посмотрел я ему в глаза. И тут же всем своим нутром понял: а ведь он сидел. И – не пятнадцать суток за хулиганку, а основательно гостил у хозяина. Он мельком на меня глянул и – тоже признал; а я стоял, как дурак, с нелепым кульком в руках; он усмехнулся, едва заметно кивнул, повернулся к продавцу:

      – Ладно, Владимир Мингьярович, я пойду, пожалуй, из редакции вам позвоню.

      – Хорошо-хорошо, – улыбаясь, ответил тот, – удачи вам.

      Тип в шарфике вышел, и Владимир Мингьярович, продавец антикварной лавки, повернулся ко мне.

      Полностью выбритый череп, какая-то потертая блуза (художник?), правой рукой перебирает деревянные четки (я видел почти такие же, только мельче, у чеченцев). Ростом он был невысок – чуть не на голову ниже меня. Возраст – под пятьдесят? Меньше? Непонятно. Глаза узкие – киргиз? Казах? Возле правого уха шрам. Вот с кем на дело идти нельзя категорически – не человек, а сплошь особые приметы. Внезапно дошло, что не только сам неприлично пристально разглядываю киргиза (или все-таки казаха?), но и он смотрит на меня в упор, и выражение лица у него…

      Странное как минимум для первой встречи. В глубине зрачков изумление – потрясение даже; внимание, недоверие – то, что обозначается обычно словами «не может быть!» – и тут же – готовность признать это невероятное и согласиться с ним. Узнал меня? Вряд ли – мы никогда не встречались. Или?.. Да нет, точно – не встречались, я бы запомнил. Но – на всякий случай осторожно уточнил:

      – Мы с вами где-то виделись?

      Он улыбнулся; на секунду прикрыл глаза – будто смигнул необъяснимое, спокойно ответил:

      – Да, возможно. Я, по-моему, видел вас в офисе у Константина Киприадиса? Нет?

      – Ну, вообще да, я там работаю. Вы – Владимир Мингьярович?

      – Угадали, – он протянул руку. – А вас как зовут?

      – Горелов Борис Николаевич, – в тон ему назвался и я. – Директор… дирекции…

      Я замолчал, вновь вспомнив ублюдка из кабинета Киприадиса.

      Мингьярович посмотрел внимательнее, сказал вдруг:

      – У основателя одной из самых известных в мире семей – Козимо Медичи – был официальный титул «Отец Отечества». Тоже странновато звучит, согласны?

      Мне понравилось это вопросительное «согласны?» – он точно подставлял следующую ступеньку к разговору, протягивал крючок, чтобы надеть на него рыбку-ответ.

      – Да, наверное, – осторожно сказал я, надевая рыбку. И вдруг спросил – очень уж хотелось проверить свою догадку: – Владимир Мингьярович, а кто этот человек, с которым вы говорили?

      – О, это известный человек, – ответил продавец-Комментатор. Мне показалось – или все же в его тоне мелькнуло пренебрежение? – Обозреватель одной радиостанции.

      – Он ведь сидел?

      Вопрос,