грёзы посещали бы детектива в его крохотном лоскутке чаще, а жизнь на окраине была бы чуть радужнее. Терзания компенсировались тем, что во сне их не могли разлучить, никакие жизненные обстоятельства. Вколол себе недельную дозу кофеина, затем выкинул очередной шприц в урну, пора покупать целую упаковку, он отправился на работу.
Для волка одиночки – это главная отдушина, место, где можно пропасть и окунуться с головой в другую стезю. Энергетики – это ещё одно нововведение, еды, как таковой, нет, одни пищевые пасты да добавки к ним для вкуса. В таком темпе люди питаются только ими, иногда лишь балуя себя «гамбургерами» или «бюргерами». Откуда, спрашивается, возьмётся здоровье? Парадокс заключался в том, что при быстро развивающейся медицине процент средней продолжительности жизни упал вдвое, в сорок лет можно смело занести себя в долгожители, не последнюю роль сыграла и экология городов.
По дороге на работу получаешь порцию радиационного отравления и вдыхаешь пару кубов отравленного воздуха. Метро ничуть не изменилось, люди по-прежнему катаются на эскалаторе, толкаются в тесных вагонах, увеличение числа веток и составов ситуацию поправило, но не значительно, разве что, возросли объёмы транспортных перевозок. Дело в том, что подземка единственный вид транспорта в каменных джунглях, как следствие, услугами метрополитена ежедневно пользовалось около 18 миллионов человек. Пересадки на разные линии весьма проблематичны, но ситуация требовала перескоков от пассажиров, порой хотелось ночевать на работе, чем делать по три, четыре пересадки каждый день.
По пути в порядке вещей искрящиеся оголённые провода, испарения в виде пара, туман царил не хуже чем на станции «Джорджа Веста» в Лондоне. Сверху с труб капала, а иногда лилась холодная или горячая вода, в худшем случае – химикаты с верхних слоёв почвы. Безопасностью системы подземки никто не занимался, люди под прожекторами ходили, едва таща свои тени. Несчастные случаи не редки, поэтому надо следовать инструкциям: позвонить в экстренную службу и, переступив через человека, идти дальше без зазрения совести.
«Зелёного путешественника» или тех, кто пользовался паутиной впервые, выделяла из толпы абсолютная растерянность – это синдром Гаунца-Эльма (СГЭ), нагонявший фобию на 1,76 процента пользователей и заключавшийся в потере ориентации в большой массе людей, движению наугад, внутреннему чувству тревоги и желанию покинуть вагон или перрон любой ценой. Страх или СГЭ повелевал выйти на первой попавшейся остановке, зачастую не на своей и, как правило, идти дальше пешком, получая дополнительную порцию радиации и паров ядовитого воздуха. Добравшись до нужной станции, одел дефицитный пластмассовый респиратор, указывающий на то, что владелец со связями, или работает в одном из министерств, а те в свою очередь пекутся о своих подопечных, остальные граждане надевают самодельные марлевые повязки.
Перед зданием располагались чёрные сфинксы, метра под три каждый. Настолько старые статуи, насколько стар сам мир! С крыши смотрели имперские орлы,