я заметил, что чудо-сахарок сделал свое дело: поведение девушки уже нельзя было назвать нормальным, она смотрела на все какими-то безучастными глазами, а когда к ней подошла администратор, то раскричалась и чуть не заплакала. Я никогда не принимал ЛСД, поэтому мне было не понятно, что конкретно человек чувствует в такие моменты. Администратор сказала ей, чтобы она ехала домой, не дожидаясь развозки. Она попыталась отказаться, но потом резко развернулась и ушла. Через пять минут она подошла к выходу, и я еще раз предложил ее подвезти. На этот раз она согласилась.
Сев в машину, она как-то странно на меня посмотрела: мне даже показалось, что она все поняла. Что с ней произошло, и кто в этом виноват. Я предложил ей поехать ко мне. Она ответила: «Какая яркая сегодня ночь! И так шумно!». Мне стало не по себе – она была совершенно неадекватна. Я готов был спросить ее, где она живет и отвезти ее домой спать, но …мы приехали ко мне. Она на пороге разделась, сказав: «Тебе ведь только это и надо. Так получи». Это был самый сложный момент – победа, которой лучше бы не было. Мы занялись сексом.
Наутро девушка разбудила меня, кажется, очень дивясь тому, где она оказалась. Я понял, что секс с первым встречным – не ее амплуа, и еще раз пожалел о содеянном. Мы почти не разговаривали. Я, как самый последний трус, боялся заговорить с ней о вчерашнем, боялся, что она восстановит всю цепочку событий и осознает, что я подсыпал ей наркотик. Но, к моему, счастью, она ограничилась фразой: «Что-то меня вчера унесло от коктейлей. Раньше такого никогда не было». Мы молча поели, и я проводил ее, узнав на выходе, что ее зовут Ксюша.
После ухода Ксюши я взял телефон и набрал номер Вероники, чтобы сказать, что я не приду сегодня, а поеду в СЭС, а потом на «Пенофорум», как вдруг у меня свело внутренности: у меня на работе больше нет друга, который мог бы передать мою просьбу Нине. Теперь я должен звонить начальнице сам. После получаса переживаний я набрал телефон Нины и сказал о своих планах на день. Она же меня обеспокоила еще больше: «А ты не знаешь, что с Вероникой? Она не пришла на работу и не отвечает на телефон. На нее это так не похоже».
Весь день Вероника не выходила у меня из головы. Я набирал ее номер раз двадцать, но гудков не дождался ни разу. Что я должен был ей сказать? Я жаждал личной встречи, мечтал броситься на колени и молить о пощаде. Но я ничего этого не сделал. Только вечером я позвонил Нине под предлогом того, что хотел рассказать о результатах встречи, и в конце спросил, дозвонилась ли она до Вероники. На что получил ответ: «Да. Но она говорит, что она очень плохо себя чувствует, и неделю, не меньше, будет болеть. Так ей сказал доктор». Вероника лишь не сказала, что ее болезнь – это я.
37
Воскресенье. Вечер. 20:44. Все выходные я провел в спортивном зале. Я бегал, пока меня не потемнело в глазах, а потом делал упражнения, пока мышцы не перестали воспринимать нагрузки. Я сделал в субботу пятнадцать супер-сетов на грудь – занимался до тех пор, пока грудные мышцы не отказались нормально функционировать. Затем еще два упражнения на грудь сидя,