тренировками тело. Стройное, без единой капли жира, под тонкой кожей без труда угадывались твердые мышцы, он тогда подумал, что его пресс находится в гораздо более плачевном состоянии. Она не кричала, когда он пытался остановить кровь, только сжимала зубы и закатывала глаза. И тогда же он увидел ещё кое-что, старые следы. Зажившие шрамы покрывали бока, словно её хлестали, как лошадь, кнутом. Поддерживая напарницу за спину, он не видел, но чувствовал, что шрамы на боках, лишь малая часть тех следов, которые покрывают её спину, там не было живого места. Он не мог себе представить при каких обстоятельствах она могла получить такие ранения, но спросить не решился. Он пытался найти ответ в личном деле, но там ничего такого не было, возможно, следы на спине оставил её пропавший отец, и она предпочитает не говорить об этом. Он умел уважать чужие тайны и ничего не сказал.
– О чём задумался, напарник?
– Вот думаю тебя пригласить на свидание, но не могу решить куда отвести в итальянский ресторан или в тайский, – вырвалось у него.
– В закусочную, – улыбнулась Кэм. – И это не будет свиданием, мы частенько с тобой обедаем вместе, вот и подожди следующего раза.
– Ты нестерпима. Я между прочим серьёзно, – она всегда переводила всё в шутку и это уже просто бесило.
– Дэн, ты мой напарник, – девушка повернулась к нему лицом. – Никаких свиданий не будет! Сам подумай, кто ты, а кто я? Мы с тобой никак не можем быть вместе.
– Это почему?
– Да потому, что! Как ты себе это представляешь? Ты приведешь меня в свой шикарный дом, устроишь там вечеринку, на которой соберутся все твои пафосные расфуфыренные друзья и подруги, да они тебя на смех поднимут, едва на меня посмотрят! Все дружно усомнятся в твоей психической адекватности, тебя вышвырнут с работы, и я останусь без напарника! Нет. Меня это не устраивает.
– Почему ты так думаешь? – возмутился он.
– Да, потому что я тебя знаю! Слушай, давай оставим всё как есть, ты – принц. Настоящий принц. Для многих девушек отношения с тобой – предел мечтаний. Я не хочу портить нашу дружбу. Не хочу ничего менять: я бегаю за преступниками, подставляюсь под пули, рву любимые джинсы, пока преодолеваю всевозможные препятствия, а ты потом сверкаешь белоснежной улыбкой на камеру, поправляешь свой изысканный галстук и рассказываешь о трудностях работы в полиции. Меня всё устраивает. Главное, что преступник пойман, дело раскрыто и про меня никто ничего не знает.
– У меня нет никаких шансов?
– Дэн, ты слишком хорош для меня. Если вдруг что-то получится, ты же попытаешься влиять на меня, изменять, делать лучше, а я не хочу этого.
– Ты странная и загадочная, и это очень привлекает, – он попытался её чмокнуть в щёку, но наткнулся на кулак.
– Всё, хватит шутить, Дэн. Я уже начинаю тебя бояться, напишу заявление о преследовании!
Он рассмеялся. В этот раз всё опять пришло к обычной шуточной перебранке, как всегда, таких перебранок у них было по десятку на день.
Она не воспринимала