Хватит спорить. У нас, скорее всего, мало времени. Хочет мой брат волочиться следом, ну и ладно.
Все двинулись за ней под сень деревьев; под ногами похрустывали листья. С таким обилием зелени было легко забыть, что находишься посреди огромного города. Громкие возгласы и стук железных подков по брусчатке звучали будто издалека, а дым не просачивался сюда и вовсе. Террисийцы усердно трудились, чтобы их часть Эленделя оставалась безмятежной, тихой и мирной.
Ваксиллиуму должно было здесь нравиться.
Вскоре группа из пяти молодых людей подошла к Приюту Синода, где размещались высокочтимые старейшины Терриса. Взмахом руки велев остальным ждать, Тельсин прокралась к окну. Сам того не желая, Ваксиллиум встревоженно заозирался. Приближался вечер, лес погружался в сумерки, но мало ли кто вдруг появится и их обнаружит?
«Спокойно! – приказал он себе. – Надо во что бы то ни стало присоединиться к этой компании с ее безумствами. Тогда они увидят во мне своего. Ведь так?»
По вискам текли капли пота. Неподалеку с совершенно беззаботным выражением на лице прислонилась к дереву Квашим. Заметив нервозность Ваксиллиума, она ухмыльнулась. Форч стоял в тени деревьев, даже не пригибаясь, но – ржавь! – с тем же успехом он мог бы оказаться еще одним деревом, так мало эмоций отражал его внешний вид. Ваксиллиум бросил взгляд на большеглазую Айдашви – та покраснела и отвела глаза.
– Она там, – сообщила вернувшаяся Тельсин.
– Это бабушкин кабинет, – сказал Ваксиллиум.
– Ну да, – ответила Тельсин. – И ее туда вызвали ввиду чрезвычайных обстоятельств. Правильно, Айдашви?
Тихая девочка кивнула:
– Я видела, как старейшина Ввафендал пробежала мимо моей комнаты для медитаций.
Квашим ухмыльнулась:
– Значит, она не будет за ними следить.
– Следить за чем? – не понял Ваксиллиум.
– За Оловянными Воротами, – пояснила Квашим. – Мы можем выбраться в город. Это будет даже легче обычного!
– Обычного? – переспросил Ваксиллиум, в ужасе переведя взгляд с Квашим на сестру. – Вы это уже делали?!
– Конечно, – подтвердила Тельсин. – В Поселке хорошей выпивки не найдешь. А вот через две улицы от него есть отличные пивные.
– Это ведь ты здесь чужак, – заметил приблизившийся Форч. Говорил террисиец медленно, взвешенно, будто каждое слово требовало обдумывания. – С чего вдруг тебя заботит, что мы уходим? Погляди-ка, ты никак дрожишь? Чего боишься? Ты же большую часть жизни прожил там.
«Это ведь ты здесь чужак…»
Почему у Тельсин всегда получалось втереться в доверие в любой компании? А он всегда оказывается в стороне?
– Я не дрожу, – возразил Ваксиллиум. – Просто мне не нужны неприятности.
– Он нас точно сдаст, – заявила Квашим.
– Не сдам, – буркнул Ваксиллиум, а сам подумал: «Уж точно не за это».
– Пошли! – скомандовала Тельсин и повела свою стаю через лес к Оловянным Воротам – так возвышенно именовалась всего лишь еще одна улица, на которую, впрочем,