злодеяния, а ее младенец, коли отец отречется от него, будет принят мною на воспитание и помещен в надежное место. Вот, сударь, что я имел и, главное, хотел вам сказать, дабы вы уяснили себе – я не был и никогда не буду вашим приспешником.
Моряк вскочил и в сильном волнении два-три раза обошел комнату.
– Да кто же вам сказал, доктор, – молвил он, снова усаживаясь в кресло, – что вас собираются принудить к злодеянию?
– Никто, просто я четко оговариваю мое отношение к вам, дабы потом между нами не было никаких недомолвок, только и всего. Ну а теперь я готов выслушать ваши признания.
– Я ни в чем не собираюсь вам признаваться! – гневно вскричал моряк.
– Как вам будет угодно, сударь, мне без разницы. Но, поскольку нам остается еще около получаса, я, с вашего позволения, расскажу вам одну историю в подтверждение моих слов. История короткая, к тому же, убежден, она вас заинтересует.
– Почему же эта ваша история, или что там у вас на уме, должна меня заинтересовать, сударь?
– Просто потому, что она имеет прямое отношение к тому, что сейчас здесь происходит.
– О! – воскликнул моряк, сверкнув глазами сквозь прорези маски. – Надеюсь, она нескучная, ваша история?
– Вовсе нет, сударь, зато она самая что ни на есть правдивая – от первой буквы до последней. Да вы и сами увидите, если позволите мне ее рассказать, благо у нее есть большое преимущество: она короткая.
– Так рассказывайте, прошу вас, не стану вам мешать, раз уж нам больше нечем скоротать время.
– Я воспользуюсь вашим милостивым дозволением, сударь, и начну.
– Как угодно, – бросил моряк, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.
– Ладно! – с легкой усмешкой продолжал врач. – Не пройдет и пяти минут, как вы будете настолько заинтригованы, что невольно откроете глаза.
– Вот еще!
– Уверен. Итак, начнем…
Моряк слегка пожал плечами, но глаза так и не открыл.
Глава II
В которой рассказ доктора внезапно прерывается
В положении, в котором оказались двое наших собеседников, возможно не знавших друг друга, скрывавших свои лица под масками у изголовья роженицы, погруженной в глубокий сон, больше похожий на смерть, было что-то странное и зловещее.
Каждый видел в другом не просто противника, но и врага. Они оба, конечно, были исполнены решимости и, вероятно, заблаговременно приняли меры предосторожности; в глубине души каждый рассчитывал одержать верх над противником в столь необычном поединке.
Но эта борьба не могла тянуться слишком долго: близился час, когда врачу пришлось бы уделить все внимание пациентке; моряк же, со своей стороны, прятал под личиной безразличия неподдельный страх. Как избавиться от неудобного свидетеля, который того и гляди выведет его на чистую воду и узнает его тайну? Резко прервать разговор? И перейти от слов к делу? Силой заполучить то, что противник не пожелал дать с миром, отвергнув великолепные предложения, которые были ему сделаны? Моряк перебирал в голове