будет проходить при благоприятных условиях, оно должно было продлиться никак не меньше месяца, а то и больше.
Граф Орас, отдадим ему справедливость, выполнил деликатное поручение капитана тактично и со вкусом: он воистину сотворил чудо, когда обустроил пассажирские каюты, превратив их в роскошные покои, достаточно просторные и, главное, очень удобные, чего зачастую весьма не просто добиться и на судне, тоннажом покрупнее «Петуха», тем более что он и без того был переполнен пассажирами обоих полов.
Больше всего герцог де Ла Торре пугался неудобства, на которое, как ему казалось, он был обречен на борту торгового корабля, да еще относительно малого водоизмещения, где пространство крайне ограниченно; и каково же было его удивление, когда граф Орас встретил его на борту самым учтивым образом и препроводил в отведенные ему покои. Очарованный окружающей обстановкой, герцог горячо поблагодарил старпома, с которым еще не был хорошо знаком, хотя изысканные манеры последнего пленили его с первого же взгляда. Впрочем, он этим не ограничился: как только его почтил своим присутствием капитан, он воспользовался случаем и поздравил того с таким искусным старшим помощником, проявившим незаурядные вкус, талант и фантазию при обустройстве его, герцога, каюты.
К великому своему сожалению, капитану пришлось ответить на великодушные похвалы своего знатного пассажира, представив ему графа де Вильномбля. В глубине души достойный капитан надеялся отсрочить эту формальность; больше того, он даже хотел по секрету открыть герцогу истинную натуру этого человека, которого управляющие Вест-Индской компании навязали ему в старшие помощники. Но, как уже не раз случалось при подобных обстоятельствах, когда капитану Гишару удавалось раскусить коварные замыслы старпома, завуалированные под самыми благовидными помыслами, тот вмиг насторожился и устроил все так, чтобы иметь возможность самолично принять похвалы в свой адрес; он все-таки заставил капитана, вопреки явному нежеланию последнего, сыграть ему на руку, представив его герцогу.
Капитан и граф знали друг друга с давних пор; они презирали и смертельно ненавидели друг друга; по правде говоря, между ними давно шла война, и оружием в ней служила любезность; то была война тайная, непримиримая и жестокая, хотя и безмолвная и неизменно с улыбкой на устах. Разумеется, герцог де Ла Торре, который не подозревал, да и не мог подозревать о скрытой вражде между ними, был счастлив повстречать на этом судне благородного человека, одного с ним сословия и почти равного положения; человека с изысканными манерами, с которым можно было бы поддерживать приятные отношения в течение всего плавания, тем более что тот мог бы составить общество и его домочадцам, помогая им терпеливо сносить тяготы, неизбежно сопряженные с долгими морскими переходами. Так что графа Ораса он принял с распростертыми объятиями; и вскоре тот, обдумавший свой план заблаговременно, сумел стать незаменимым для графа де Ла Торре, снискав себе глубочайшее уважение этого благородного кастильянца и заручившись