где же нам быть, Ёся? – раздался голос Акробата. – Ты куда пропал, твою мать. Мы уж тут и не знаем, то ли Новый год встречать, то ли поминки отмечать.
– Ни фига себе, – пробираясь под низкой балкой, прокряхтел композитор, – чего это вы поминать меня задумали? – Осип Емельянович зайдя в «гостиную» выпрямился почти во весь рост.
Акробат, присвистнув, аж подскочил!
– Дед, проснись, – закричал Митя и толкнул товарища, – ты посмотри на этого фраера! – Он подошёл вплотную к Брамсу и пощупал куртку. Вдохнув аромат одеколона, он закатил глаза и выпалил: – Ёся, ты хату ломанул, что ли?
– Здорово, Ёся, – хрипло поприветствовал Дед Акын и, протерев кулаками глаза, спросил: – Где это ты так прибарахлился?
– С женой помирился! – соврал Осип. – Встретились вчера у магазина, разговорились, решили вот… пожить вместе.
– Эх, – махнул рукой Акробат, – ещё одного друга потеряли.
– Ты с ума сошёл, – прикрикнул Дед, – сожалеет он. Человек в семью вернулся, радуйся за него, а ты «потеряли»…
– Да шучу я – шучу! Конечно, радуюсь, – сказал Митя и добавил: – Я бы тоже помирился, но у меня всё безнадёжно. С моей бесполезно говорить на эту тему. Хотя баба хорошая была, хозяйственная. Мы когда с ней жили вместе, я всё думал, куда она деньги девает, а после развода стал думать, где она их брала.
Мужики рассмеялись. Акробат, кивнув на пакет в руках Брамса, спросил: – Что это у тебя?
«Эх, врать, так врать», – мысленно произнёс Осип и, поставив пакет в центр подвала, объявил:
– Мужики, с Новым годом вас! Я жене рассказал о вас, она передала вам приветы, поздравления и гостинцы.
– Хорошая женщина, – удивлённо произнёс Дед. – Большого сердца человек.
Митя в мгновение ока оказался чуть ли не с головой в пакете.
– Ё-моё, Дед, мандарины! Дай бог твоей жене здоровья! А это что? Ах, закусочка, а это.., – он известным жестом изобразил бутылку, – не догадалась положить?
– Копай глубже! – рассмеялся Брамс.
– Ай-я-яй! – воскликнул Акробат и вынул бутылку водки. – Смотри, Дед! Вот это праздник! Есть такая примета: как Новый год встретишь, так его и проживёшь. Слушай, Ёся, сколько же такой пузырь стоит? Что тут написано? «Премиум» – с ума сойти! Блин, лучше бы она нам деньгами подарок передала! Да за эти деньжищи мы бы пять поллитровок купили. Это ж надо – такие деньги потратить! Слушай, Ёся, а ты того, не втираешь нам в ухо солидол?
– С чего ты взял? – нахмурился Брамс.
– Может, всё-таки, хату взял, а нам стесняешься признаться? – с ехидцей произнёс Митя.
– Хватит чушь нести, – остановил товарища Осип. – Делать мне нечего, как по хатам лазать. Говорю же, помирился с женой.
– Отстань ты от человека, – грозно произнёс Дед, – что за привычка, к нему с добром, с подогревом, а он допрос учинил. Какое твоё дело? Если и ломанул чего, зачем лезешь в душу? Захочет, сам расскажет, а не захочет, значит, не твоё это собачье дело. Понял?
– Понял-понял, – с обидой в