ими и на этот раз.
В третьем… Про третий Омари сказал, что его выпускать не надо. А я все равно оплатил все расходы и под занавес фестиваля выпустил. Хотя, может, и зря.
Еще надо сказать, что наряду со спецвыпусками «Точки зрения» я продвигал информацию о фестивале и в другие издания. А уж родной «Вечерний клуб» стал, разумеется, бессменным информационным партнером. PR мирно соседствовал с журналистикой, а иногда уступал ей пальму первенства.
Я и вовсе позабыл о пиаре, когда мне предложили (всего-навсего вдвоем с коллегой) поехать в аэропорт и встретить саму Майю Плисецкую. Она долгое время провела за рубежом, в конце 80-х – начале 90-х работала художественным руководителем балетной труппы «Театро лирико насиональ» в Мадриде. В Россию прилетела специально на фестиваль.
– Прибыл самолет из Мадрида, – буднично произнес голос из динамика. А в VIP-зале все спокойно: кроме нас с партнером, всего два человека – пожилая женщина да мужчина лет тридцати с небольшим. Родственники, знакомые?
В черных брюках, красной блузке со змеящейся золотой кистью. Рыжие волосы. Слегка напряжена: что за люди вокруг, как себя вести, на что настраиваться? Вручаю букет из 15 больших роз и начинаю спрашивать.
– …По поводу того, насколько много для меня значит отъезд в Испанию. Ничего не значит! Просто я работала в Испании, а теперь уже не работаю. В Испании больше нет классического балета, только модерн. Только без туфель, босиком – совершенно другой стиль. Им так нравится, но… это не мой профиль. Я люблю модерн, но не сильна в нем и тренером здесь не могла бы быть. Так что Испания – это уже прошедшее.
– Майя Михайловна, в одном из интервью Владимиру Васильеву задали вопрос: до каких же пор вы будете танцевать? А он ответил: видно, на том свете отдохнем. А ему уже шестой десяток…
– А мне седьмой. Так что ж, бросить? И чем прикажете заниматься?
– «Не знаю, кому на Руси жить хорошо, – говорили вы когда-то. – По-моему, никому». Изменилось ли что-то теперь?
– Я должна сначала все увидеть. Боюсь, что лучше не стало. Я слышу кругом только плохое. Но может быть… Я хотела бы, я очень хотела, я мечтала бы об этом… Если у вас есть такие букеты, не все потеряно.
– Вы сказали «у вас»?..
– Да у нас, конечно, у нас. У меня только эта культура, только этот язык. Родно мне только то, что тут. Поэтому и больно…
На следующий день она танцевала «Лебедя» на Красной площади. А в редакции «ВК» трепетно распечатывали сделанную наскоро в аэропорту черно-белую фотографию. На ней я был вдвоем с Плисецкой и… оказался слепым! Ничего, сказал ретушер (была и такая должность – никаких компьютерных технологий), мы тебе глазки откроем. И открыли – вышел сумасшедше-хитрый прищур. Зато Майя Михайловна получилась хорошо! И опять на первую полосу. Я на глазах становился знаменитым журналистом и… все больше углублялся в PR…
История с «Красной площадью» закончилась одновременно помпезно и прозаично. Мы отметили успех в банкетном зале Кремлевского дворца съездов. В честь главного гостя – Хосе