она благополучно жила, вооруженная такой стратегией, не испытывая ни сильных увлечений, ни особых трагедий. Постепенно ее жизнь вошла в стандартную колею. У нее появился положительный симпатичный муж, подвизавшийся в каком-то выгодном деле, с квартирой, дорогой машиной и загородным домом, а у нее самой была хорошая работа в рекламном бизнесе и здоровый образ жизни. Поэтому, когда я однажды под утро услышал в трубке ее взволнованный голос, я был удивлен настолько сильно, насколько это возможно после бурно проведенного вечера.
– Саш, с Витей несчастье. Можно я сейчас приеду? – сквозь слезы проговорила она. И зачем-то спросила: – Ты дома? – по-видимому, от волнения забыв, какой номер она набрала, мобильный или домашний.
– Ну, приезжай, – вяло отозвался я, пытаясь сообразить, почему она называет своего мужа таким странным именем.
Дойдя до ванной, я окончательно вспомнил, что мужа зовут Марат. Значит, это не муж, в растерянности отметил я, но глубже в океан реальности мои прозрения не погрузились даже под действием холодной воды. «Витьку убили, убили Витьку…» – вертелось в голове на мотив позапрошлогодней песни. Я попытался укорить себя, напоминая, что смерть хотя и закономерная, но все же весьма серьезная штука, а не объект для такого идиотского стихосложения. Не помогло.
– Ты его не знаешь! – заявила сестренка, после того как я заставил ее снять мокрое пальто. И произнесла название небольшого подмосковного города, откуда он родом.
– Не знаю, – согласился я.
– Не знал… – всхлипнула моя бедная маленькая родственница. Я понял, что мотив вертелся не зря, и налил ей рому. У меня почему-то есть убеждение, что в случае несчастья нужно пить именно ром, поэтому в холодильнике стойко хранилась начатая бутылка. На черный день.
– Твой э-э-э… парень? – спросил я, когда она выпила.
– Друг, – шмыгнула носом сестра. – Старый.
Следует сказать, что, несмотря на всю внутреннюю и внешнюю нежность, она с раннего детства отличалась волей, собранностью и правдивостью. Причем отличалась этим не только от меня, что, вообще говоря, не так уж сложно, но и от большинства людей, которых я знал. Поэтому я поверил.
– У нас ничего не было, – пояснила она. Этому я тоже поверил, поскольку она всегда была еще и очень верным человеком.
– Из-за Марата? – зачем-то решил уточнить я.
– Да. Но не только, – убито ответила сестричка. – Я пойду умоюсь. У тебя машина на ходу?
И через полчаса мы выехали в тот маленький городок, где жил этот парень. Московские улицы были погружены в предутренний сон, мокрый и пустой асфальт напоминал декорации к ночным кошмарам, и откуда-то со стороны газонов пытался проявиться туман.
– Он пропал без вести, – пыталась объяснить мне сестра, хотя я уже давно все понял. – Ты представляешь, он пропал, а я совершенно не знала, что он пропал, что его ищут! Мне почему-то