вернуться на мой родной Гудзон.
Она спросила, можно ли узнать, где находится один из протестантов, мэтр Берн, пропавший этой бурной ночью.
– Говорят, за неповиновение его заковали в кандалы. Монсеньор Рескатор сейчас у него внизу, допрашивает.
Из всего этого она смогла сообщить своим спутникам только одно: их друг не брошен за борт.
Пришел дежурный матрос с неизменным чаном кислой капусты, кусками солонины и, для детей, с кусочками засахаренных апельсинов и лимонов. Пассажиры с шумом рассаживались. Только еда да еще прогулка в полдень вносили в их жизнь разнообразие. Анжелика получила свою порцию, за которую, покончив со своей, с живостью принялась Онорина.
– Ты не ешь, мама?
– Что ты все время только и твердишь: мама, мама… – сказала раздраженно Анжелика. – Раньше ты так не липла ко мне.
До ее ушей доносились обрывки разговоров.
– Вы убеждены, Ле Галл, что мы вообще не будем проходить Зеленый Мыс? – спросил Маниго.
– Абсолютно, сударь. Мы на севере, далеко на севере.
– А куда же мы попадем при этом курсе?
– В воды, где ловят треску и бьют китов.
– Ура! Мы увидим китов! – крикнул один из мальчиков и захлопал в ладоши.
– И где же мы можем причалить?
– Кто может знать? На Новой Земле или в Новой Франции.
– В Новой Франции? – вскричала жена булочника. – Но ведь там мы попадем в руки папистов. – И она запричитала: – Теперь уже все ясно: этот бандит решил продать нас.
– Замолчите, безмозглая! – решительно вмешалась госпожа Маниго. – Имей вы хоть каплю здравого смысла, вы бы поняли, что бандит не стал бы рисковать своим судном под стенами Ла-Рошели и бросать там якорь ради того, чтобы потом продать нас на другом конце океана.
Анжелика с удивлением взглянула на госпожу Маниго. Жена судовладельца, как всегда величественная, восседала на перевернутом деревянном чане. Сиденье, возможно, не слишком удобное для ее полной фигуры, но это не умаляло аппетита, с которым она ела из восхитительной дельфтской тарелки серебряной ложкой.
«Ого, она все же исхитрилась пронести их под своими юбками, когда садилась на корабль», – мелькнула у Анжелики мысль.
Мэтр Маниго не без досады взял на себя труд разъяснить своей супруге:
– Вы просто удивляете меня, Сара! Вы говорите ерунду, и только потому, что хозяин этого судна счел своим долгом угодить вам… вашей причуде, подарив вам эту тарелку, совсем утратили здравый смысл. Я привык к тому, что вы рассуждаете более логично.
– Мои рассуждения не глупее ваших. Человек, который умеет с первого взгляда уловить общественное положение, благородство и понять, кому прежде всего должен оказать внимание, такой человек, я не говорю – внушает доверие, но утверждаю – не глуп.
Она нерешительно обернулась к Анжелике:
– А что вы думаете об этом, госпожа Анжелика?
– О чем вы? –