время кафедры социальной медицины открыты во многих институтах страны, в том числе технических. В 2004 году в издательстве «Академический проект» выпущен в свет полный курс социальной медицины для ВУЗов, включающий три учебника: Социальная медицина: теоретические основы; Специальная социальная медицина (посвященная пенитенциарной и военной медицине) и Методы социальной медицины (прикладные методы, рекомендуемые к использованию в России). Социальную медицину в России преподают по нашим программам и учебникам.
Социальная медицина и психология рассматриваются нами как раздел социологии, объектом изучения и практики которого является общественный человек. Клод Анри де Рувруа Сен-Симон, Огюст Конт и Герберт Спенсер заложили основы такого знания об обществе, где человек (человеческий фактор) не просто играет некую абстрактную роль, но в своих отношениях, действиях, поступках и статусах может быть подвергнут измерениям. Не случайно социометрия – один из главных методов социальной медицины и психологии4 есть и общее понятие, которое является категорией знаний о человеке и одновременно об обществе. Имеется в виду предмет социальной медицины и психологии – общественное здоровье. Понятие «общественная болезнь» не есть противоположная «общественному здоровью» категория, ибо любое знание об общественной болезни (болезнях) имплицитно содержится в понятии «общественное здоровье».
Понятия «здоровье» и «болезнь» в клиническом смысле категории «общественное здоровье как предмет социальной медицины и психологии» находятся в «снятом» виде. Это значит, что в конкретном обществе (многонациональном государстве) появились тенденции, не свойственные данному обществу (историческим традициям, общенациональному характеру, социальной психологии и т.д.) и деформирующие его структуру, например, торговля детьми и детская проституция в современной России. Эти стигмы больного общества не объяснишь никакими негативными факторами, связанными с катаклизмами, которые пережила и переживает наша страна. Нет объяснения им и как феноменам «тлетворного влияния» стран, где торговля детьми и детская проституция – не новые стигмы, а девиации (от позднелат. deviatio – отклонение – авторы.) укоренившихся общественных нравов. Только в структуре знания о процессах, происходящих в нашем обществе с «человеческим фактором», которое может дать социальная медицина, можно понять, объяснить, а, главное, «лечить» эти негативные стигмы. Забегая вперед, скажем, что торговля детьми и детская проституция прямо связаны с таким клиническим симптомом, как дромомания (бродяжничество) и мизогиния (см. ниже). Вводя в социологию параметр клиники (в данном случае психиатрии и психологии), мы вплотную подходим к границе, четко разделяющей эти области знания, переступать которую опасно. Но об этом ниже. Здесь же выстроим цепочку развития названных стигм в постсоветской России: появление в результате криминальных