нщине каким-то странным голосом. Не то радостным, не то возбужденным. Но улыбка на его лице считалась ею моментально. Она нахмурилась. Ведь он приехал на работу полчаса назад. Что случилось? Это и был ее вопрос в ответ.
– Я послал всех нахер и уволился, – снова оповестил он возбужденным тоном. И дальше следовали многочисленные «пииииииииии», потому что эмоции его сильно зашкаливали… Он ругал начальство на чем свет стоит за маленькую зарплату, за большой объем работы, за то, что не успели начислить больничные…
– Любимый, подожди, успокойся, ты ведь сам задержал больничный лист. Они уже закрыли месяц. Это ведь не их вина.
– Да пошли они со своим больничным! Все надоело! Достали! Я там больше не появлюсь!
– Сань, милый, ну успокойся. Ты же даже так и не сходил к директору на разговор.
– Понятно! Ты меня тоже не понимаешь! – он злобно бросил трубку и нажал ногой на газ, проклиная свою работу, директоров и всех женщин в мире, которые не способны его понять.
Приехав домой, он быстро припарковал машину, поднялся в квартиру.
– Не трогать меня! – прорычал матери с бабушкой, которые уже приготовились спросить, в чем дело, и закрылся в своей комнате.
Мысли его почему-то моментально вернулись к любимой. Она такая нежная, такая добрая, всегда пытается понять. В то же время сильная, дерзкая, трудолюбивая, целеустремленная. Он много раз в голове раскладывал ее на плюсы и минусы. Плюсов оказывалось такое количество, что минусы терялись где-то, ставя ее на пьедестал идеальной для него, для Сани, женщины. Он не мог позволить себе ее потерять! «В этот раз, уходя с работы и погружаясь в себя, надо ее предупредить, чтобы не думала ничего плохого. Она поймет…»
«Я на месяц ухожу в себя!» – сухо, но четко сформулировал он ей свои планы в смс.
Лена получила сообщение, сидя на работе и выполняя нечто сложное уже трясущимися от волнения руками. Она работала швеей при большом роскошном бутике мужской одежды. Ей приходилось не только подгонять под каждого клиента длину брюк, но и укорачивать дорогущие пиджаки, поднимать рукава, перешивать карманы, менять фасоны рубашек и многое другое. У богатых покупателей свои причуды, и Лена должна была уметь угодить каждому, чисто и безупречно выполнив переделку любой сложности. Этот день был непростым. Лена получила в работу несколько костюмов с минимальным сроком на выполнение. Она старалась изо всех сил. Приехала на два часа раньше, чтобы успеть все. Бодрила себя кофе и мыслями о своем мужчине, о том, какой он любящий, ласковый, заботливый, верный, как старается наполнить ее жизнь радостными моментами, балует цветами и приносит кофе в постель, когда остается у нее на выходные. Она улыбалась, до тех пор пока не узнала о его уходе с работы.
Как же это было не вовремя! В этот же день у Лены назначена встреча с врачом, который будет делать ей сложную операцию. Сегодня они должны были обговорить дату. Откладывать операцию нельзя, и Саня поддерживал Лену, убеждая, чтобы она это сделала, причем в ближайшее время. Ее постоянные кровотечения и боли в животе ему самому уже порядком надоели. Сане хотелось видеть свою женщину радостной, особенно в выходные, которые он теперь проводил вместе с ней и считал праздниками. А какой праздник, если она периодически держится за живот и тянется прилечь? После операции должен был быть долгий восстановительный процесс. Врачи предупреждали, что две—три недели, а то и больше, Лена не сможет вернуться к работе. Но Саня настаивал, чтобы она была дисциплинирована и выполнила все предписания врачей, оставаясь дома до полного выздоровления. Он рядом. Он поддержит. Он заработает столько, сколько ей нужно на весь период. Только его поддержка успокаивала ее, и она согласилась. А тут – бац, и он – безработный! Да еще на месяц погружается в себя. А она?! Что же ей теперь делать?!
Она сидела и нервно работала иголкой, выполняя декоративный шов ручной работы. Руки тряслись. К горлу подкатил ком. В глазах стояли слезы. Она держалась, чтобы не расплакаться прямо на рабочем месте. Без Сашиной материальной поддержки Лена не сможет позволить себе послеоперационный период. Ей просто нечем будет заплатить за жилье! Не говоря уже о лекарствах, питании. Больничный на работе не полагался. Нет, какие-то деньги ей, возможно, заплатят. Но она и так еле-еле сводила концы с концами и теперь просто не могла позволить себе болеть! В банке кредиты, на счетах по нулям. Что же делать? И любимого надо бы поддержать. Если Лена сейчас психанет в ответ на его поступок, то потеряет Сашу. Он сочтет, что она предала его в трудную минуту, отвернулась от него, и просто не вернется обратно.
Крупные слезы, злые, колючие, покатились по щекам: « Какого черта?! Какого черта?! Ну почему он может позволить себе бросить работу, уйти в депрессию на месяц, а я не могу наконец просто вылечиться?! Ну почему он именно сейчас так поступает?! Ну как же так?!»
Часы показали время посещения врача, а она сидела и продолжала шить. Владелец бутика удивленно посмотрел на нее:
– Разве тебе не нужно сейчас идти на консультацию к врачу?
Лена отрицательно помотала головой.
– Нет,