деле, не хочешь иметь с ним интимные отношения, – уверенным тоном сказал Игорь. – Зачем его дразнишь?
– А, скучно здесь у вас, – лениво проговорил Эдик, и пристально посмотрел на доктора. – Вот и развлекаюсь понемножку. А, почему вы решили, что я не хочу иметь с ним интимных отношений?
– Потому, что ты не первый мой пациент, – надменно сказал Игорь. – И могу сказать с уверенностью, что ты и убивать то себя не собирался. Так, спектакль разыгрывал.
Эдик резко поднялся и тут же сел на кровать. Граль расположился напротив парня на стуле, который стоял рядом. Эдик нервно мотнул головой и несколько сбивчиво заговорил:
– Что вы такое придумываете, док? Вы считаете, что человек, который перерезал себе вены, не собирался себя убить? Интересно, а что же я тогда хотел сделать?
– Точно не знаю, но думаю, что ты хотел кого-то напугать своей попыткой самоубийства, – предположил Игорь. – Это называется шантаж.
Эдик криво усмехнулся и нахальным голосом сказал:
– Ничего себе шантаж. Стал бы я рисковать своей жизнью, чтобы кого-то там попугать. Что я ненормальный, что ли?
– Ну, насчёт твоей нормальности это вопрос непростой, – философски произнёс Граль. – Это, смотря, относительно каких мерок судить. А вот, что касается твоего риска с жизнью, повторяю, ты ничем не рисковал, потому что не собирался себя убивать. Я занимаюсь самоубийцами уже не один год, и досконально изучил все их способы сведения счётов с жизнью. И могу с уверенностью сказать, что ты резал себе запястья не для того, чтобы умереть от потери крови.
Граль взял Эдика за руки и повернул их ладонями вверх.
– Вот, смотри, это не шрамы, а так, царапины, – проговорил Игорь. – Да, и сделаны они там, где нет никаких важных сосудов, почти на ладони. Ты же не слепой, любой человек может увидеть, где проходят вены на запястье. Да уж и глубину разреза делают такую, что иной раз даже сухожилья повреждают. От этого и кисти у них впоследствии, если они выживают, обычно не работают. А ты так, царапнул себя и всё.
Граль пронизывающе посмотрел на Эдика. У парня забегали глаза, и задрожала левая щека.
– Ну, признавайся, кого хотел напугать? – с напором спросил Граль. – Родителей?
Эдик опустил вниз глаза, захныкал и сбивчиво произнёс:
– Нет. Одного знакомого.
Граль нервно мотнул головой и сказал:
– Возможно, ты и не врёшь. Обычно, если причиной являются родители, то режут по-настоящему. Так, что же случилось? Расскажешь правду, я тебя выпишу сегодня же. Пытаться обманывать меня бесполезно, ты уже, надеюсь, в этом убедился.
Эдик ещё раз всхлипнул, затем глубоко вздохнул и заговорил:
– Ну, есть у меня один… друг. Мы с ним уже давно… дружим. И всё было хорошо, пока он не встретил эту, как даже назвать её не знаю. Такая, знаете, на всё готовая и со всеми. И что он в ней нашёл, ума не приложу. Дранная кошка и всё. Короче запал он на неё по серьёзному.