в какую палату поместили больную? – по-деловому спросил Игорь.
Чертковский надменно улыбнулся и с сарказмом в голосе ответил:
– Ясное дело в какую, в тринадцатую.
– Я же просил не помещать самоубийц в палату с таким номером, – недовольным тоном произнёс Игорь. – Ты, что специально это делаешь? Зачем их травмировать дополнительно. А вдруг они окажутся суеверными.
– Травмировать? – изображая удивление, переспросил Чертковский. – Ну, знаешь, по-моему, уж больше, чем они сами себя травмировали, уже и невозможно это сделать. Да, и насчёт суеверия, я думаю, ты ошибаешься. Люди придерживаются примет для того, чтобы избежать несчастий. А человек, который решил покончить со своей жизнью, о будущих несчастьях вряд ли думает.
Игорь знал, что соревноваться в логических доводах с Лёнькой было делом безнадёжным. Он всё равно побеждал в таких спорах. Трудно переубедить циника, ведь он оценивает жизнь с позиции её неприкрытого реализма. Граль махнул рукой и отправился в тринадцатую палату.
По коридорам бродили, так называемые, спокойные больные. Им разрешалось прогуливаться по этажу, на котором находились их палаты. Игорь подошёл к двери с табличкой номер тринадцать и посмотрел в небольшое окошко. Позади него неожиданно раздался голос:
– Я предупреждал доктора Чертковского, что Вы просили не размешать самоубийц в тринадцатую палату, но он ответил, что у нас клиника, а не подпольная лаборатория алхимиков, поэтому всякие там предрассудки здесь не в чести. Ну, и ещё кое-что добавил, но уже совсем другими словами. Если хотите, то могу их для вас повторить.
– Не надо, – лаконично ответил Игорь, оглядываясь на санитара, который с ним разговаривал. – Я и сам догадываюсь, что он сказал. А почему больную не фиксировали к кровати?
– А зачем её фиксировать? – удивился санитар. – Она же не буйная. Она себя не резала, не вешалась и из окна не выпрыгивала. Просто девочка наглоталась таблеток, вот и всё. А таблеток мы ей не даём, пока, никаких. Так что повторить своё намерение ей не удастся, по крайней мере, сейчас.
Игорь пристально посмотрел на санитара и подумал:
«Похоже, что Чертковский уже заразил своим цинизмом младший медицинский персонал. Прямо таки, какое-то индуцированное состояние, как бред».
– Ладно, можешь идти, – приказным тоном произнёс Игорь. – Я хочу поговорить с больной без посторонних.
Санитар сделал недовольную гримасу на лице и сказал:
– Я не буду вам мешать, но на всякий случай, я буду поблизости. Извините доктор, но так положено. Мне по распоряжению главврача нельзя отлучаться далеко от палаты, где находится самоубийца. Мало ли что может прийти в голову такому больному, зачем нам ЧП в больнице.
Игорь махнул рукой и открыл дверь в палату. Девушка лежала на кровати, обхватив колени руками. Так делают дети, когда находятся в утробе