(у них все сложно) в фильме «Чудовище» (режиссер К. Зиди, 1977 г.). Но герой Ж.-П. Бельмондо устроит ей в этом блестящем парижском ресторане! Как эффектны в фильмах (и в литературе) сцены в ресторане! «Сияющий чистотой и любезностью распорядитель (ресторана) сделал скромный и изысканный жест в дальний угол…» (из рассказа И. Бунина «Ида»). Какими многочисленными деталями может быть насыщено действие и наполнена мизансцена! Снующие между столиками ловкие официанты, экзотические яства, длинные сигареты, женщины в потрясающих нарядах, завораживающее варьете на сцене. А лица, характеры, типы, томные и страстные взгляды!.. Не потому ли ресторан так манит нас. Он по своей сути и форме напоминает настоящий театр.
Какие названия в советское время давали ресторану? Уж точно не «Ренессанс». «Плакучая ива». Какая неописуемая сцена в «Бриллиантовой руке» (режиссер Л. Гайдай, 1968 г.)! А где бы ни был наш благородный класс из прежней эпохи, в Париже или незадолго до эмиграции – в Ялте, везде его можно видеть в ресторанах («Новые приключения неуловимых», «Корона Российской империи», режиссер Э. Кеосоян, 1968 г., 1971 г.). В них выступают неподражаемый Буба Касторский (Б. Сичкин) и несравненная Аграфена Заволжская (Л. Гурченко).
«Я сидел у окна в переполненном зале, где-то пели смычки о любви». Герой рассказа И. Бунина «Ида», пригласив друзей в ресторан («Большой Московский»), намерен, как он говорит, «пировать». «И через минуту появились перед нами рюмки и фужеры, бутылки с разноцветными водками, розовая семга, смугло-телесный балык, блюдо с раскрытыми на ледяных осколках раковинами, оранжевый квадрат честера, черная блестящая глыба паюсной икры, белый и потный от холода ушат с шампанским». Но дело в том, что «пир» по своему определению, как объясняла экскурсовод в Эрмитаже, это не просто вкусная трапеза с бесчисленной сменой блюд. Это действо, возбуждающее палитру эмоций, которую человеку дают зрелище, флирт, танцы, любовные записки… Ничего этого, помимо, разумеется, отличного стола, и не будет в тот час в «Большом Московском». Однако отсутствие женщин, флирта, ухаживания и танцев «компенсируется» пронзительной, щемящей историей о чувствах, о любви, рассказанной героем. О том, как просто не заметить, упустить свое счастье. «И давайте по сему случаю пить на сломную голову! Пить за всех любивших нас, за всех, кого мы, идиоты, не оценили, с кем мы были счастливы, блаженны, а потом разошлись, растерялись в жизни навсегда и навеки и все же навеки связаны самой страшной в мире связью!».
Подозреваю, что некая зависть к той неповторимой ауре ресторана (которая была заимствована у античного пира) заставляет владельцев скучных заведений (где мамочки умиляются хорошему аппетиту детей, а папочки скрывают зевоту) позиционировать их как «семейные рестораны». Я не против подобного «формата», но вещи, как мне кажется, надо называть своими именами. В «семейном ресторане» едва ли возможна природная интрига между мужчиной и женщиной,