шаг. После обряда, совершенного священником у постели «умирающей», Филумена встаёт и сообщает, что затеяла все это ради того, чтобы дать своим сыновьям достойную фамилию. Ее возлюбленный Доменико в ярости, следует разрыв, и Филумена уходит из дома, напоследок сообщив Доменико, что он – отец одного из троих ее сыновей… Пронзительная трагикомедия об отношениях мужчины и женщины.
Происходящее в семье Вассы Железновой (М. Горький) напоминает настоящий кошмар. Васса идет на откровенный шантаж – угрожает невестке (революционерке) выдачей жандармам в обмен на отказ от притязаний на внука, которого она видит в качестве наследника пароходной компании. Пытаясь спасти честь семьи, Васса пойдет на преступление и отравит своего мужа, совратившего несовершеннолетнюю, поскольку ему грозит каторга, которая несмываемым пятном легла бы на репутацию Вассы. С этого момента семья и жизнь Вассы начинают рушиться. Становится известным о беременности горничной Лизы от брата Вассы, Прохора Борисовича. Не выдержав позора, Лиза покончит с собой, повесившись в бане…
Вряд ли можно назвать благополучными семейные отношения в романе Мопассана «Жизнь». Рождение сына Поля становится для Жанны столь важным событием, что дела и заботы мужа перестают ее интересовать. Оказавшись однажды невольным свидетелем любовной связи Жюльена и графини Жильберты де Фурвиль, она не испытывает ничего, кроме презрения. Зато граф де Фурвиль, застав жену с Жюльеном в небольшом фургоне на колесах, отправит неверных супругов на страшную смерть. Когда тело погибшего Жюльена доставляют в Тополя, у Жанны, ожидавшей второго ребёнка, рождается мертвый младенец…
Две небольшие главы точно описывают жуткую семейную атмосферу в семье героя повести «Географ глобус пропил» (А. Иванов). Надо учесть важный момент – события происходят в жуткие девяностые, когда герой не в состоянии заплатить за проезд в электричке. Если даже не принимать во внимание неблагозвучную речь и манеры персонажей, свойственные советскому времени, то перед нами предстает безрадостная семейная картина. Неуважение к мужу, сквозящее в каждой реплике мрачной жены, его просящий примирительный тон, игнорирование пришедшего в гости приятеля мужа, с которым она потом сойдется.
«– Ну, проходи, – неохотно сдалась она. – Не в комнату, конечно, на кухню».
Едва ли происходящее между женой, мужем и его приятелем обусловлено любовной страстью. Язык не поворачивается назвать все это любовным треугольником. Скорее всего, это бесчувственность и тупое безразличие, порождаемые беспросветной атмосферой 90-ых.
«– Я соскучился… – извиняясь, прошептал Служкин.
Надя тяжело вздохнула, не оборачиваясь. – Послушай, – вдруг произнесла она. – Давно хотела тебе предложить. Давай со всем этим закончим. Так будет честнее. Мне этого не надо, и я тебя совсем не хочу.
– А я тебя хочу.
– Лучше