А донашивал ее Слава Артемов. Уже перестройка вовсю шумела, улицу Воровского опять в Поварскую переименовали. Помню, новые таблички как раз прибивали. Иду уже по Поварской в Союз писателей – навстречу Слава Артемов. Я как увидел его в этой шубе, через дорогу перебежал, на полном серьезе говорю: «Ты, Слава, если и сносишь эту шубу, что маловероятно, не выкидывай, передай ее в Минск, пусть в музей сдадут – реликвия!» Артемов смеется: «Я знаю, мне Кошель расказывал – шуба Петруся Бровки…»
– Ну, что ж, – поддержал я веселый рассказ Сергея Красикова, – русская проза, как известно, из «Шинели» Гоголя вышла. Значит: русская поэзия белорусов Москвы – из шубы Петруся Бровки.
– По такому случаю, – Алесь Кожедуб наполнил рюмки, – за Петруся Бровку, за нашу литературу, за Беларусь!..
1998
В Переделкино, к Борису Пастернаку…
В «Народной газете» – внушительная статья и такое же фото – репортаж с Московского кладбища в Минске. Насколько мне известно, это самое престижное место захоронения в белорусской столице. На снимке: фрагмент кладбища – неухоженная могила народного поэта Беларуси Пимена Панченко на фоне довольно помпезных, но тоже, можно сказать, заброшенных памятников некоторым известным в прошлом людям. Авторы репортажа вопиют к нам, живым: куда это вы так разогнались, что и могилы своих великих сородичей забыли? Остановитесь, замедлите свой бег, умерьте пыл, и, коль ТАКИХ людей ТАК быстро забыли, КТО вспомнит о вас? А ТАМ, понятное дело, мы все будем…
Да, и сам я, грешный, давненько не был на деревенском погосте под Пинском, на могиле батьки. Все думаю, ну вот в самое ближайшее время, лучше, конечно, весной, сразу после Пасхи, на Радоницу… В будущем году – обязательно…
Кстати, именно так я и думаю, живя в Москве и вспоминая дом, мать и вообще все, что вмещает в себя великое слово РОДИНА. У него и корень-то РОД… Род человеческий. Забыл род человеческий и, в первую очередь, мы, славяне, свои могилы, свой род. А ведь помните пушкинское: «…любовь к отеческим гробам, любовь к родному пепелищу»?..
Смотрю на могилу (на снимке, разумеется) Пимена Панченко на Московском кладбище в Минске и невольно вспоминаю другое, тоже престижное кладбище – в Переделкине, под Москвой. На переделкинском кладбище, как и на Московском в Минске, также покоится немало писателей. Причем писателей известных и даже знаменитых, имена которых и по сей день на слуху, а произведения стали неотъемлемой частью русской и мировой культуры.
Я много раз бывал в Переделкине. Чаще всего приезжал в гости к Петру Кошелю, который, слава Богу, и по нынешним временам может позволить себе купить путевку в Дом творчества. Нынче и здесь, а правильнее будет сказать, в первую очередь здесь, обосновались хозяева теперешней жизни, «новые русские». Из писателей немногие имеют возможность приобрести путевку, разве что старики, чьи дети на демократической волне перемен