тебе голову заморочил?
– Смешно тебе. А я, может, страдаю?
– Может, – согласилась я.
Анька присела на край стола. Вытянула длинную ногу, полюбовалась. Ноги свои Анька любила. Считала, своей гордостью, и вечно носила мини.
– Что делать будешь? – спросила она меня, видимо, решив сменить тему. – Неужели здесь останешься?
– А у меня выбор есть? Надо прийти в себя… после такого предательства, – глухо проговорила я. Продолжила: – Денег накопить. А чтобы их копить, сама знаешь, нужно работать. А чтобы работать, не мешало бы работу найти. В общем, забот полон рот, как бабушка говорила.
– С одной стороны, это хорошо. Поменьше будешь думать о своём рыжем.
– Он не рыжий!
– Рыжий, рыжий, – настырно поддразнила меня Анька. – Конопатый.
– Ты точно злющая.
– Настроение на нуле. Жизнь идёт, а я живу с мамой.
– Не клевещи на тётю, она классная.
– Ага, когда ты в Питере живёшь. А вот как она начнёт решать твои проблемы, по-своему, вот тогда и посмотрим, как ты запоёшь.
– А я не против. Может, она семейство от меня отвадит?
– Сцепиться с Луизой по достойному поводу, мама давно не против. Но вряд ли она победит.
– Да уж. Против мачехи сработает только осиновый кол.
– Слушай, есть мысль. Пойдём в ресторан? Отметим твоё возвращение. – Заметив, как я в сомнении нахмурилась, бодрые интонации решила поубавить. – Или погорюем. За бокалом красного вина.
Я сделала вид, что призадумалась, но уже через пару секунд согласно кивнула. А Анька расцвела в улыбке. Победно вскинула руки.
– Тогда выбираем лучшие платья, и идём страдать. Хвались нарядами!
Хвалиться получилось плохо, все мои наряды оказались изрядно помятыми после многочасового путешествия из культурной столицы. Пришлось браться за утюг и приводить платья в порядок. Затем примерка, выбор был непростым, и, в итоге, из дома мы вышли глубоким вечером, под настойчивые наставлению и предупреждения тёти Наташи. Мы с Анькой, как когда-то в юности, словно нам снова было по семнадцать, кивали её маме и беспрестанно улыбались, обещали вести себя хорошо и быть серьёзными девушками. А когда, наконец, вышли за дверь, и закрыли её за собой, переглянулись, но смеяться или вздыхать поостереглись. Тётя Наташа наверняка ещё стояла за дверью.
– А ты говоришь, – страшным шёпотом проговорила Анька, спускаясь вперёд меня по ступенькам и покачиваясь на высоких каблуках. – Вот и попробуй наладить личную жизнь, когда тебя без конца пугают маньяками и аферистами.
Я решила согласиться, что это действует на нервную систему не совсем положительно.
Ресторан, в который меня сестра привезла, был мне неизвестен. Раньше на его месте располагался большой гастроном, и вспоминать это было смешно. Мы вошли в холл, я оглядывала интерьер, а вспоминала полки и прилавки. Хозяевам заведения мои воспоминания вряд ли пришлись бы по душе. Но что поделать. Но я так же оглядывалась не просто с любопытством,