он почтительно поклонился. Стоял, напряженный и властный, пока окружавшие Эмму солдаты не отошли. Она заметила, как нервно постукивает по полу его нога под меховой опушкой длинной туники. Он заговорил, глядя ей в глаза:
– Весьма неразумно было вам, сударыня, вот так исчезнуть, не сказав никому, куда направляетесь.
– Но разве не ваш господин прогнал меня?
– Вы были не правы, поняв все столь буквально. Герцог Ренье был в гневе, и тем не менее, уезжая, он распорядился насчет вас.
– Так он уехал?
– Еще вчера, смею заметить. Мне же поручили проследить за отправкой его людей и багажа. А также дали указания насчет вас. И теперь попрошу следовать за мной.
На них глазели, и Эмме пришлось подчиниться, когда Леонтий подал ей руку. Он по-прежнему избегал смотреть на нее, но Эмме показалось, что он пару раз чему-то улыбнулся в бороду. Она, только успокоившись и смирившись, вновь начала испытывать нервозность. Молчала, следуя за нотарием.
Покои, где раньше располагались лотарингцы, были уже пусты. Какие-то люди под управлением королевского чиновника расставляли здесь другую мебель. Эмма огляделась, не заметив ни единого знакомого лица.
– Где мои женщины?
Леонтий глядел в сторону.
– Все уже отбыли. Мне пришлось искать вас почти всю ночь. Я был взволнован, не зная, где вы.
Эмма не сочла нужным отвечать, где провела время.
– Каковы распоряжения моего супруга?
Почему-то чувствовала, что уже не имеет права называть так Ренье, но специально сделала ударение на последних словах, дабы подчеркнуть Леонтию, что она все еще его госпожа. Но ей стало не по себе, когда поняла, что Ренье поручил заботу о ней этому странному, внушавшему опасения человеку.
Леонтий все так же почтительно сообщил, что должен доставить госпожу в назначенное герцогом место. Она не спросила, куда. Правды он все равно не скажет. Скорее всего Ренье отошлет ее в какой-нибудь отдаленный монастырь. По сути, ссылка. Возможно, пострижение в монахини. Но сейчас даже это показалось ей убежищем. Главное, найти место, где она сможет обрести пристанище. А там она сообщит, что ждет от Ренье ребенка, и это освободит ее от принятия монашеского сана. По крайней мере хоть какой-то план у нее был. Она еще поборется за себя и своего ребенка… ребенка Ролло, ибо она еще до ночи с Ренье почувствовала, что в тяжести.
Однако когда они вышли во двор и она увидела свою свиту, то ее едва не обуяла паника. Ни единой женщины-прислуги, всего-навсего шесть человек вооруженных вавассоров. С такими лицами… Эти люди, которые разглядывали ее с угрюмым, напряженным вниманием, казалось, были способны на все.
Когда один из них подвел ее лошадь, Эмма вдруг заупрямилась.
– Разве эта свита соответствует моему положению герцогини? Я не тронусь с места, пока мне все не объяснят.
Леонтий впервые посмотрел ей в лицо. Без улыбки, серьезно.
– Вы все еще супруга моего повелителя и обязаны подчиняться его приказам.
Он