вперед когти, как обозленная кошка:
– Не подходи ко мне… Не трогай меня…
Ее глаза так сверкнули, что он застыл на месте:
– Что с тобой? Ты что, не хочешь, чтобы я тебя поцеловал? А ведь столько времени прошло… Ты не хочешь, чтобы я приласкал тебя?
– Нет!
Брови его нахмурились. Казалось, он никак не мог понять, что она говорит, хотя напрягал внимание. Он вновь попытался схватить ее, но она увернулась, и он недоуменно забормотал опять:
– Что с тобой? Неужели ты так ко мне… Анжелика! Я ведь десять лет не имел женщины. Не прикасался ни к одной, да и не видел их… И вот ты появилась, ты оказалась тут, ты… Я разбил цепи, чтобы прийти к тебе, чтобы отнять тебя у другого… И что же, мне нельзя до тебя дотронуться?
– Нет.
В черных глазах каторжника заметалось безумие. Он бросился на нее и схватил, но она так яростно царапалась, что он снова выпустил ее, растерянно глядя на кровоточащие царапины на своих руках.
– Да что же с тобой? Ты не узнаешь меня, милочка? Все позабыла? Не помнишь, как спала возле меня там, в Нельской башне? Я ведь тебя ласкал, мы занимались любовью, когда мне хотелось и тебе хотелось… Это ж не сон! Это было на самом деле! Скажи, разве не так, что мы с тобой земляки, что я всегда только тебя и хотел… и ты хотела меня, даже накануне свадьбы. Это ведь правда, настоящая правда. Я всегда любил только тебя… И ты ничего не помнишь… Я Никола, твой друг Никола, который собирал тебе землянику…
– Нет, нет! – кричала она, отчаянно пытаясь убежать. – Никола давно уже умер. А ты – ты бандит Каламбреден. Тебя я ненавижу!
– А я тебя люблю! – взревел он.
Они бежали, продираясь сквозь кусты, сквозь какие-то колючие деревья. Наконец Анжелика споткнулась о пень и упала. Никола бросился на нее. Но она уже вскочила на ноги и начала отчаянно отбиваться, молотя его кулаками по лицу.
– Я ведь люблю тебя, – повторял он с недоумением. – Я всегда тебя любил, никогда не забывал… Столько лет подыхал на скамье галеры и все думал о тебе… Всегда думал о тебе, и ты мне снилась, я обнимал тебя во сне… А теперь я больше ждать не могу…
Он пытался сорвать с нее одежду, но с мужским костюмом Анжелики справиться было нелегко, а она продолжала отбиваться с нечеловеческой силой. Наконец ему удалось разорвать воротник и обнажить ее грудь.
– Ну позволь же мне! – умолял он. – Ну пойми… Я изголодался… Я помираю, так хочу тебя, тебя…
Среди зарослей мирта и можжевельника под налетающими порывами ветра продолжалась эта отчаянная безнадежная борьба.
И вдруг каторжника оторвало от нее и отбросило на несколько шагов в сторону. Из кустов появился человек в разорванном мундире. Плечи и грудь его были изранены, на распухшем лице засохла кровь, но Анжелика узнала молодого лейтенанта Миллерана.
Никола уже поднялся и тоже узнал его:
– А, господин офицер, значит, вы не пришлись по вкусу рыбам, когда вас выбросили за борт? Как жаль, что не я вас выбрасывал. Тогда бы вы уж не явились сюда нам ме…
– Негодяй!