прошла в санузел, и найдя все привычные для уборки вещи – ведро, веник, совок, и даже тряпку, решительно принялась за наведение чистоты.
Заняв свои руки уборкой, и делая привычную домашнюю работу почти на автомате, Аленка обдумывала новые данные, которые узнала сегодня утром, и пыталась их добавить к странностям, которые уже накопились с момента ее приезда в город.
Итак:
– Она какая-то особенная. И бабушка. Про это Глафира сказала точно.
– И, наверное, мама была особенной. Аленка грустно вздохнула. А папа? Он был особенный? Наверное, все-таки были, раз тетя называла Аленку "дочерью веды и зверя". Какие они были? Аленка сама помнила очень мало, ведь, когда их не стало, ей было всего 4 года. Бабушка редко о них рассказывала, один раз обмолвилась, что папа из-за мамы погиб, точнее, его Зверь не смог пережить гибель мамы и следом ушел. Эти ее слова Аленка тогда запомнила, но не поняла. Да и сейчас они понятнее не стали. Раньше Аленка думала, что у папы какой-то ручной зверь жил, типа собаки, и он умер от тоски по маме, она читала про такое, и даже фильм смотрела, "Хатико" называется. Если только действительно не предположить, что папа у нее – какой-то Зверь. Тогда получается, что папа-Зверь умер от тоски, как какая-то собака? И то, что у него уже дочка была, его не остановило. Грустно это. Аленка зябко поежилась, ощутив тоску и одиночество преданного ребенка, которого родители оставили, и ушли, выбрав друг друга, а не заботу об оставленном потомстве.
А мама, по предсказанию, веда. Это как? Веда-ведающая-ведунья-ведьма?
Мама – ведьма? Сразу в памяти всплыли кадры из фильмов о ведьмах с их развевающимися на ветру черными космами, во время полетов на метлах.
Но мама вроде бы была светленькой, насколько могла Аленка доверять своим детским воспоминаниям. Да и бабушка говорила, что внешностью внучка вся в мать пошла, такая же красавица. А Аленка-то блондинка.
Вот Глафира Михайловна похожа на ведьму – черноглазая, черноволосая, хотя и хрупкой конституции. Ее Аленка вполне могла представить летающей на метле, особенно вспомнив ее ужасный вид с закатившимися глазами во время предсказания.
Голова от таких мыслей заболела, а настроение испортилось.
Очень хотелось подтверждения своей "нормальности", обычности, но зацепиться было не за что, ни в мыслях, ни в воспоминаниях. Чем больше Аленка размышляла, тем больше находила подтверждений бабушкиной "странности", которую раньше она не осознавала, и все больше убеждалась, что бабушка у нее если не ведьма, то особенная личность – точно.
Глава 7. Немного о бабушке Елене.
Бабушка Елена работала простым фельдшером, но в поселке ее знали, наверное, все жители, и считали ее лучшим лекарем в округе. Точнее, она была кем-то вроде экстрасенса, потому что диагностировала и снимала острые боли "наложением рук". И лечила не аптечными лекарствами, а массажем, травами, глиной, солнечными ваннами и налаживанием правильного питания, прописывая больному программу исцеления на несколько недель, а то и месяцев кряду. И, если больной следовал