восхищение. Книга гласила, что это ни к коем случае меня не скомпрометирует, даже наоборот, ведь только достойные и уверенные в себе люди способны прямо говорить окружающим о своем уважении.
Поскольку подобное признание, вздумай я высказать его Стивену лично, вовсе не прозвучало бы в моих устах достойно и уверенно, я остановила свой выбор на записке. На небольшой открытке я написала о своих чувствах таким образом, который казался мне безопасным: что беседа с ним меня очень вдохновила, что я уверена в его успехе и желаю ему всего самого лучшего. Сообщение получилось очень дружественным и относительно нейтральным, так что, если бы это послание вдруг попало в руки постороннему, мне было бы нечего стыдиться. Открытку я вложила между страниц, рассчитывая, что Стивен обнаружит ее когда-нибудь потом.
На следующий день я подкараулила его в университете, отдала книгу и вежливо поблагодарила. Он похвалил меня за тягу к знаниям и пригласил присесть рядом с ним на лавочку в парке, поделиться впечатлениями. Пока я заливалась там соловушкой, описывая свои восторги – по поводу книги, конечно же, – Стивен, прикрыв глаза, одобрительно кивал, будто какой-то знаменитый профессор, принимающий зачет. Судя по всему, зачет я сдала, однако дальше дело не пошло. Красавчик по-прежнему без стеснения здоровался со мной при встрече, весело бросал очередное «Как дела?», а затем, окруженный стайкой девушек, как апельсиновая долька осами, уплывал сиять в какую-нибудь другую галактику.
Я вздохнула, но смирилась. Мне ведь и так было известно, что это безнадежно. Я только порадовалась своей предусмотрительности, тому, что заранее настроила себя исключительно на дружбу и тем сумела защититься от разочарований. Жизнь шла своим чередом. Только вот поклонники отныне немного поблекли в моих глазах. Вроде бы умные и добрые парни, но не хватало им размаха, полета души, настроя, так сказать. Слишком уж они были осторожны в своих прогнозах на будущее, мало верили в свои силы, казались какими-то приземленными. Спрашиваешь у них о мечтах, а они и думать не смеют ни об огромных особняках, ни о собственных конюшнях с охотничьими соколами, ни о роскошных автомобилях: «Ну, если после учебы удастся попасть на практику туда, куда я хочу, то лет через десять упорного труда, думаю, смогу приобрести собственное жилье», «Для начала хочу выплатить кредит за учебу», «Сейчас подрабатываю, в конце года сдам на права и куплю подержанную машину». Стивен же по сравнению с ними был львом среди стада блеющих овец.
Он говорил: нужно мечтать по-крупному, мечты сбываются! Нужно дерзко заявлять Вселенной о своих желаниях, и она тебе покорится! Нужно мыслить позитивно!
Я раньше никогда об этом не думала, но, когда услышала слова Стивена, поняла, что он прав. Ведь таким и должен быть мужчина, разве нет? Рваться в бой, достигать вершин, покорять и завоевывать на всяческих поприщах. Но ничего подобного в своих собеседниках я не находила. Они все называли себя «реалистами», но мне казались людьми, заранее сложившими руки. Один даже