такая свобода «душевно взрослого» человека. Теперь он уже не может делать то, что интересно, то, что нравится – только то, что нужно. Но становясь рабом своих задач, не утрачивает ли человек своего высокого предназначения, не деградирует ли?
«В терминологии Аристотеля, помимо вещей «полезных и необходимых» человек – не раб – создает вещи «прекрасные и невыгодные», и эта способность возвыситься над непосредственными потребностями и материальными – экономическими, хозяйственными, прагматическими – интересами выделяет его из животного царства. Жизнедеятельность не может считаться сознательной и свободной, т. е. подлинно человеческой, если она носит исключительно целерациональный характер и сводится к удовлетворению неких первичных и «естественных» потребностей, вытекающих из необходимости приспосабливаться к среде и решать практические задачи». В том числе потому, что целерациональность «ликвидирует различия между тем, что претендует на значение, и тем, что служит самосохранению… Новый панлейбористский аскетизм… обнаруживает себя в неспособности наслаждаться, в подчинении полезному и необходимому не только прекрасного и невыгодного, но также всего интересного и приятного /выделено мной – Д. П./» [10]. Сравните: в другой раз мэтра практической психологии спросили, как он проводит досуг. В ответ он пошутил: «А что это такое?» Типа нет ни времени, ни возможности досугом заниматься.[1] Но мудрые говорят: «Если ты считаешь, что твоя жизнь посвящена деланию, то ты не понимаешь сам себя» [51;275]. «Когда жизнь проживается с точки зрения контроля над убытками или наибольших преимуществ, истинная благодать жизни утрачивается. Теряется возможность. Упускается шанс. Ибо жизнь, проживаемая таким образом, – это жизнь, проживаемая из страха, и эта жизнь лжет о тебе» [51;214].
Великий учены и философ Галилей как-то сказал: «…я считаю, что то, что дает нашим поступкам и изобретениям величие, благородство и превосходство, заключается не в том, что необходимо, хотя отсутствие его было бы большой ошибкой, а в том, что не является необходимым…». Ему вторят и другие выдающиеся люди. Так, английскому философу и государственному деятелю Френсису Бэкону приписывают слова: «полезное предполагает верное, но пространство истины всегда больше пространства полезного». Причем движение тут двустороннее – сколько раз оказывалось, что исследователь, совершенно забросивший «полезные» вещи и занимающийся поиском истины, вдруг получает результат, приносящий колоссальную пользу! Ведь именно в таком, необусловленном выгодой поиске и получают наилучшие результаты!
Впрочем, не будем замахиваться на вещи, которые практической психологии изначально не по зубам. Зато сейчас самое время перейти ко второму важнейшему ограничению – ограничению потенциальных возможностей. Чтобы показать, сколь серьезны эти ограничения, достаточно примеров из житейской сферы. Ведь возможности они будут упущены