дорожку из какой-то компьютерной игры.
Арсений пытался объехать пробки, что, по-моему, в это время невозможно.
– А откуда ты машину…
– Я созвонился с тёткой, – отрывисто рассказывал он, – еле-еле уговорил! Сказал, мы из органов. Внутренних. Та ещё кикимора! Да куда ты…?
(Тормоз. Сигнал, громкий и нервный. Газ.)
– Вот, а она мне, – я, мол, на работу! А я ей, – повестку хотите? А мы вас на работу подвезём! А она – не надо меня подвозить, я, слава Богу, на троллейбусе нормально доеду! Словом, еле уговорил. Хорошо ещё не ляпнул, что телефон мне Ира дала. Тогда бы точно не стала с нами встречаться!
Старые, облезлые девятиэтажки окружали огромный двор. Детская площадка, скамейки, на которых вечерами собираются местные любители выпить. Редкие кусты. Изъезженные газоны. Лужи. Помойка. Трансформаторная будка с граффити. И серое небо.
Поскольку многие уезжали на работу, нашлось место для парковки.
Тётушка Ирины, которую звали Валентина Тимофеевна, жила вместе с мужем в одном из домов этого спального района. Муж её был худой, со слегка трясущимися руками и блуждающим взглядом. Но прежде рук, обращали на себя внимание ноги, закованные в гипс, оценив длину которого я сделал вывод, что переломаны у него голеностопы. («Сломал по пьянке, а я с ним мучаюсь месяц!» – пояснила жена и больше к проблеме мужа не возвращалась.) Она была, в отличие от мужа, полной, невысокой, с узкими подозрительными глазками, и всякий раз начинала разговор со слов «нет, ну…».
– Нет, ну надо же? Она, эта зараза с своим хахелем, жила отдельно! Приедет раз в неделю, бананов каких-то притащит, а должна была ноги её целовать! Поскольку Старая ей квартиру решила оставить! Я ей говорю, ты моим оставь – они за тобой и ухаживать будут! И помогут, если что. А она вбила себе в голову – Ирочка то, Ирочка сё! А Ирочка и срала на неё! Прости Господи! Художница выискалась! Нет, ну я не права, что ли? А ейный хахель – он наркоман. Со своими дружками и убил Старую. Убил и ограбил. А теперь въедут в её двушку, и всё. Поминай как звали! Я им так и сказала! А им что – ссы в глаза, всё Божья роса! А Старую-то жалко! Как убили, сволочи!
Мы со Строгановым сидели на каком-то диване в неярко освещённой гостиной с тёмными обоями и низким потолком и изображали из себя представителя прокуратуры и ФСБ. Арсений был одет в казённого вида пиджак, немыслимые брюки, чёрный галстук (кажется, на резинке) и сверкающие ботинки. Он в самом начале разговора предъявил красную книжицу, с гербами, печатями и прочей атрибутикой фальшивого документа. Меня он тоже снабдил почти настоящим удостоверением, которое я с удовольствием продемонстрировал хозяйке квартиры. Ещё на лестнице я поинтересовался у Арсения, могут ли нас привлечь по статье за фальшивые ксивы? Но Арсений уверил меня, что нет, поскольку в них мелким шрифтом указано, что удостоверения ненастоящие. Да и печати, я присмотрелся, изображали двухголовых попугаев вместо орлов.
– Спасибо большое за сотрудничество! – внушительно говорил Строганов. – Полковник Васин (кивал он на меня) раскроет это подлое убийство! Мы выведем их на чистую