роботофицированных зондов и десантных капсул, для изучения планеты, дав ей ласковое название – Мочалка. Уж, сильно её поверхность напоминала средство, применяемое при принятии ванн. Я вспомнил, как она нас пыталась отмыть, при первом, аварийном приземлении на эту планету, если бы не Лока, то эта бы мочалка смыла бы нас, вместе с пеной, не оставив даже воспоминания о корабле. В компьютерной раздался ужасный крик, Поликарпович стоял на столе и отмахивался ладошкой от триффида, приклеившего к своему телу полоски из блестящей бумаги, замаскировавшись под оторванный щупалец медузы, пытающийся уколоть учёного своим жалом, пару раз ему это удалось. У Карлсона с волос сыпались электрические искры, в которых, с наслаждением, купался лениуарский кот, время от времени дёргая учёного за уши. Мне пришлось вмешаться и наказать хулиганов, отнеся обоих в карантинный бокс и попросив Локу не выпускать их на корабль. Дорминдонт, держась за место, противоположенное животу, поковылял в бокс корабельного врача. Потом я услышал, как бонсай жаловался коту, что он хотел незаметно приколоться к новогодней ёлке, на экран монитора, а этот толстяк стал лупить его ладошкой, а командор не разобрался и поместил свободных индейцев в тюрьму. Пришлось живность выпускать, мне ещё войны на корабле не хватало, эта флора с фауной уже какой-то топор откапывать собрались. Я им дал строгое взыскание, чтоб они близко не подходили к Карлсону. Потом мы раскурили трубку мира. На этом внутренние недоразумения улеглись. Карлсон залечивал, полученные в неравном бою раны, жаловался доктору, что двое на одного, это нечестно. Он бедолага не мог не лежать на спине, ни сидеть на кресле, я знаю, как болезненней укол триффида, сам два дня прыгал на одной ноге.
***
На этот раз Гоша решил не задерживаться в столице, получил зарплату за полгода странствий в созвездии Лиры и Волопаса, он на несколько минут заскочил домой, прочитал записку, соседа, зашёл в его квартиру. Не кота, ни драго он не нашёл. Форточка была открыта. Гоша соскучился за подарком с планеты Драконов, но портал на Землю закрывался через пару часов, и Дракон хотел успеть на последний лайнер в сторону Земли. Гоша абсолютно не беспокоился за домашних любимцев, они не пропадут в мегаполисе, могут только отвыкнуть от хозяев, одичать, но с голода не умрут. Гоша занял своё место в лайнере и уставился в окно, он знал, что кроме мелькающих звёзд он ничего не увидит в чёрном туннеле перехода, но детская привычка осталась. Гоша не хотел вспоминать о грустном, давным-давно стёрлись границы между странами справедливости, всё перемешалось, многих тех, кого видел дракончик в детстве, уже нет. Недолговечен век сказочного героя, пока его помнят, рассказывают сказки с его участием, он живёт. А, как только забывают – он умирает и приходит по ночам к тому, кто случайно вспомнит его во сне. Гошка знал, что нет в живых Завсехи и бабушки, родители похоронены под Липецком на Кудыкиной горе, нет Коли, совсем другие сказочные герои обрабатывают его поле, пропал Водярный, потерялся