Арана, я… очарован, – с трудом выдавил управляющий.
Я обошла его, чтобы идти по привычке впереди, и только потом подумала, что не знаю, где располагается столовая. Пришлось поравняться с Крегом.
И что их всех так задевает красный цвет? Подумаешь, красный да красный… Что в нем такого? Я с детства приучена к огненной гамме, как того требовал устав дома. В моем гардеробе присутствовали все оттенки, начиная с пламенно-оранжевого и заканчивая алым. Выбивалось только платье стылого пепельного цвета. Я надевала его, когда в душе все поглощала печаль.
Другое, дорожное, я покупала в спешке, когда мои вещи были еще в Арманьеле. Их привезли потом, без разбора закинув в сундуки, и искать среди них подходящее для путешествия оказалось непростой задачей. Пришлось довольствоваться уже купленной одеждой из берльордской лавки, но теперь от готовой одежды можно избавиться.
Столовая оказалась на удивление малолюдной. Торви сидел рядом с Лили, застывшей с каменным лицом и немного расслабившейся, когда появилась я, а напротив них – Ино Ристрих вместе с какой-то девушкой. Жениха нигде не было видно. Я сделала вид, что это никак меня не задело, но в душе понадеялась, что у него найдется веская причина. Странно, что князь Нерстед все еще не познакомился с невестой, если так желал этого брака.
Незнакомка бросила на меня любопытствующий взгляд. Я также внимательно на нее посмотрела. Она убрала белые волосы в крученую прическу, но я не сомневалась, что, будучи распущенными, они опускаются ниже бедер. Голубые, как застывший лед, глаза делали ее похожей на валькирию из северных преданий.
Князь Ристрих поднялся и выдвинул мне стул. Я села рядом с Лили напротив них двоих.
– Позвольте представить вам, огненная. Леди Крисса, сестра вашего жениха. Леди Крисса, – теперь уже он обратился к ней, – Арана из дома Огненных искр.
– Приятно познакомиться, леди Арана, – произнесла леди Крисса тоном, дающим понять: ей уж точно не приятно.
Я так же лживо улыбнулась в ответ.
– Мне тоже, леди Крисса.
Хорошо, что я давно поняла: в высшем свете нет места для искренности. Хотя я ненавидела врать, постепенно научилась притворяться. Никто не ценит прямоты. Для нее нужна недюжинная смелость или же… отсутствие инстинкта самосохранения. Излишняя откровенность – хорошая почва, чтобы наживать врагов.
Разговоры иссякли, и все застучали вилками. Еда оказалась пресной, совсем без специй или приправ. Я окинула взглядом стол, надеясь увидеть хотя бы перец, но даже соли не подали. Здешний повар что, раньше работал в какой-нибудь тюрьме? Хотя там и то, наверное, кормят получше…
– Вы что-то ищете? – сразу заметил князь.
– Перец.
Уголки его губ приподнялись.
– На севере не перчат пищу, огненная, – с таким ехидством произнес Ино, что я сразу поняла: еда ему совсем не по душе, но он умело скрывает это за бравадой. Разве мужчина признается, что предпочитает изыски?
Я спрятала тоску, опустив глаза. На западе Льен добавляют в блюда травы, но