к желтому стальному островку.
Море снова ударило, и он снова ушел с головой. На мгновение ощутил под ногами дно, потом его ударило снова.
Но тут он добрался наконец до бульдозера и с трудом вполз на сиденье. Кашляя, выплевывая морскую воду, он дотянулся до управления.
Бульдозер стоял неподвижно, удерживаемый на твердом скальном дне двадцатью шестью тоннами собственного веса. Море волновалось вокруг, перехлестывало через гусеницы, но не могло сдвинуть машину.
Глаза жгло от морской воды и слез, но Джонни быстро проверил показания приборов. Давление масла нормальное, двигатель в порядке, высокая труба над кабиной по-прежнему плюет дымом.
Джонни снова закашлялся. Рвота и морская вода обжигающим комом застыли в горле, но он открыл дроссельный клапан и ухватился за рычаги.
Громоздкая машина неуклюже двинулась вперед, почти презрительно разбрасывая воду. Гусеницы прочно цеплялись за скалу на дне.
Джонни быстро осмотрелся. Песчаные съезды по обе стороны ямы были уже размыты. Края стали круче, а сзади море непрерывным потоком продолжало врываться в яму.
Волна накрыла его с головой, Джонни, как спаниель, затряс волосами; с растущим отчаянием он оглядывался в поисках выхода.
И тут с удивлением увидел Старика. Ленс считал, что тот сейчас в четырехстах милях отсюда, в Кейптауне, но вот он стоит на краю ямы. Седые волосы светятся, как бакен.
Джонни инстинктивно повернул к нему бульдозер и двинулся по бушующей воде.
Старик руководил действиями двух других бульдозеров, подводя их как можно ближе к песчаному краю ямы, а от грузовика, стоявшего поодаль, рядом с утесом, торопилась толпа овамбо, таща тяжелую тракторную цепь. Они сгибались под ее чудовищным весом, с каждым шагом погружаясь в песок по щиколотку.
Старик кричал на них, заставляя торопиться, но его слова заглушал рев двигателей и шум ветра и моря. Но вот он повернулся к Джонни.
– Подводи машину ближе! – крикнул он в сложенные рупором ладони. – Я подтащу к тебе конец цепи!
Ленс махнул, показывая, что понял, и тут же ухватился за рычаги управления: следующая волна покачнула даже гигантский бульдозер, и Джонни впервые услышал, как захлебнулся двигатель – вода наконец нашла к нему доступ.
Но тут он оказался под высоким, в двадцать футов, крутым песчаным откосом и выбрался из кабины на капот, навстречу Старику.
Тот стоял на краю ямы, согнувшись под тяжестью наброшенного на плечи конца цепи. Он сделал шаг вперед, и песок под ним обрушился. Старик заскользил по крутому склону, зарываясь по пояс, тяжелая цепь потянулась за ним.
Оценивая натиск воды, Джонни прыгнул ему навстречу, чтобы помочь. Вдвоем, избиваемые морем, они подтащили цепь к бульдозеру.
– Закрепи на рычаге отвала, – выдохнул Старик, и они дважды обернули цепь вокруг прочного стального рычага.
– Скоба! – рявкнул Джонни и, пока Старик отвязывал веревку, крепившую цепь к скобе у него на поясе, посмотрел наверх, на возвышавшуюся перед