Память любви. Бертрис Смолл

постарался выбросить из головы эти мысли. В конце концов, она достаточно умна, а он все ей объяснил. И хотя понимал ее страхи, но упорная решимость и неожиданная угроза, сопровождаемая требованием привезти брата, взбесили его. Она – его жена и принадлежит ему! Ронуин должна беспрекословно повиноваться, и все тут! Однако он обещал ей передышку и сдержит слово. Здравый смысл подсказывал Эдварду: неплохо им поближе узнать друг друга.

      Он снова приложил ухо к двери. Все тихо… она успокоилась. Ему стало немного легче.

      Наутро Энит осторожно потрясла хозяйку за плечо:

      – Просыпайтесь, госпожа. Пора идти к заутрене.

      Служанка не знала куда девать глаза, помня о том, что вчера Ронуин потеряла невинность. Она боялась, что застанет господина в постели хозяйки, и обрадовалась, увидев Ронуин одну. Энит заметалась по комнате, собирая вещи.

      Молодая хозяйка замка с трудом поднялась, ощутив, что у нее все ноет, заметила лежавший на полу клинок и поспешила поднять его. Она всегда клала его на ночь под подушку, ибо ее учили, что в любую минуту можно ждать нападения врага. И это произошло, но она не сумела никого убить. Неужели ему было так уж необходимо обращаться с ней столь жестоко? Он наслаждался каждой минутой, негодяй! Что ж, по крайней мере некоторое время он ее не побеспокоит. Твердо обещал, а она чувствовала: Эдвард де Боло – человек слова, несмотря на то что случилось прошлой ночью.

      Энит помогла госпоже одеться. По дороге в церковь они молчали. Ронуин в каком-то трансе повторяла слова Господни, когда неожиданно увидела рядом мужа. Ап-Граффид не появился. Он вообще ходил в церковь только в случае крайней необходимости. По окончании службы Эдвард взял жену за руку, и они вместе вернулись в зал, где уже накрывали к завтраку. Принц стоял у огня с большим кубком в руке.

      – Ты не забыл? – встревожилась она.

      – Нет, – заверил де Боло. – Но взамен я хочу получить обещание, что ты будешь называть меня по имени. Сумеешь?

      – Да, Эдвард, – отозвалась она.

      Ллуэлин, заметив, как де Боло улыбнулся жене, подумал, что этот союз, вполне возможно, окажется счастливым. Хорошо бы… Видит ли Вала, что он сделал для Ронуин все, что мог?

      – Доброе утро! – прогремел он.

      – И вам, господин мой. Ты покидаешь нас сегодня, – не столько спросил, сколько констатировал Эдвард.

      – Возможно, если удостоверюсь, что ты действительно стал мужем моей дочери, Эдвард де Боло. Покажи мне доказательства свершения брака. Хочу видеть невинность моей дочери, запятнавшую простыню вашей брачной постели.