не расположен дурачиться, потому что продолжил со вздохом: – Я подъеду через десять минут. Выходи.
Спрашивать, зачем я ему понадобилась, я не стала, он этого терпеть не мог. Прошла в ванную, умылась и вскоре покинула квартиру. Машина Ника замерла возле подъезда, я села рядом с ним, но он не спешил трогаться с места.
– Кстати, – сказал с улыбкой, – почему на день рождения не приглашаешь?
– Ради бога, только с подарком.
– А как же моя большая любовь? Это же лучший подарок! Скажешь, нет?
– Разумеется. Ты смог произвести впечатление. Я и не представляла, что тебе известна дата моего рождения.
– Мне известно все, – изрек он с самодовольством.
– Я не так выразилась. Я не предполагала, что ты о нем вспомнишь.
– Сомневаешься в моих чувствах?
– Нет. Просто я сама о нем забыла.
– Значит, со мной ты по-настоящему счастлива? – хихикнул он. – Года бегут, а ты этого не замечаешь.
– Можем напиться сегодня, – предложила я.
– Я не пью, – ответил Ник серьезно.
– Давно?
– Третий день.
– Бедняга.
– Сам себя жалею. Сегодня один человечек мне шепнул занятное, – нахмурился Ник, а я насторожилась, стало ясно: дурака валять он перестал и заговорил серьезно. – Гороха видели в трактире на Ивановской.
Я пожала плечами. В трактире любили тусоваться ребята Архипа, но я все же сказала:
– В конце концов, это просто кабак, почему бы и не зайти?
– Ты многих наших там видела?
– Я избегаю мест, где могу увидеть родные лица.
– Допустим, он забрел в кабак случайно, хотя я склонен думать иначе.
– А может, твой человечек чего напутал? – спросила я, потому что в подобных случайностях тоже сомневалась.
– Возможно, – пожал Ник плечами.
Его исключительная покладистость настораживала. Много бы я дала за то, чтобы узнать, какие мысли бродят сейчас в его голове. Причем почему-то зрела уверенность, что мне они по душе не придутся.
Если Ник меня подозревает, все кончится скверно. Разубедить его в чем-либо возможным не представлялось, оставалось одно: самой попытаться выяснить, что или, точнее, кто стоит за этими событиями. Дело, конечно, не простое, но и не совсем безнадежное, значит, надо попытаться.
– О чем задумалась? – спросил Ник, и я поняла, что он уже некоторое время с любопытством наблюдает за мной.
– Если честно, в предательстве Гороха я сильно сомневаюсь, – сказал я. – Он трусоват и вряд ли бы рискнул…
– Трусоват – это верно. Так что, если на него надавили…
– Он же знал, чем это кончится, – гнула я свое.
– На мой взгляд, Горох еще и туповат. Если быть до конца откровенным, не часто встретишь такого придурка. Я не прав?
– Допустим. Но стремления к самоубийству я в нем не замечала.
– Придется тебе наведаться в тот кабак, – по-прежнему приглядываясь ко мне,